— В какую академию ты решила подать документы?
— Боюсь, с поступлением придется подождать, — ответила я, поливая кашу сиропом. Родители переглянулись.
— А в чем причина?
— В князе Варгане. Он слишком рьяно взялся меня опекать. И считает, что появление некоего генерала в преподавательском составе воспрепятствует моей учебе.
— Рассмoтри другую академию, — с улыбкой предложил отец, — или поступление под другим именем.
— А как же внешность? — спросила мама, подкладывая на его тарелку пшеничные тосты.
— Моя дорогая, помимо единственного газетного снимка, который я изъял, она более нигде не появлялась, — произнес он гордо, и был абсолютно неправ. Его младшая дочь крупным планом попала в таблоиды на закрытых тарийских боях.
— Спасибо, подумаю! — закрыла я тему, быстро поцеловала графа в щеку и заверила, что помимо академии осталась еще школа искусств.
— Как интересно. Я только сегодня читала о том, что центральная школа искусств получила крупное пожертвование от степняка. — Мама подлила мне чая и взглядом указала на утреннюю стопку газет с опровержением вчерашней статьи. — Он оказался более чем щедрым и вознамерился курировать отделение актерского мастерства.
— Какое совпадение, — заметила глухо, но значения не придала. Мало ли что взбредет в голову богатым миротворцам.
— Да, народ Тарии подозрительно активизировался в последнее время, — согласился папа, придвигая ко мне поднос с пирожными. — Мне пo секрету сообщили, что собственником многоквартирного дома по улице Тать лихая стал один из степных князей. А ведь ранее никто из них не интересовался нашей недвижимостью.
Не сделав мне понравилась квартира.
— А номер дома известен?
— Сейчас не вспомню, но помимо цифры он имел литеру А. Впрочем, найти легко. На той улице он единственный такой.
Я с болью ощутила, как разлетелись в прах мои планы, и опустила взгляд на сжавшиеся пальцы. Короткий визит в тарийскую столицу уже не радовал, как не радовал и мерцающий в моем кармане черный конверт. Еще надеясь на проcтое решение проблем с моей учебой, я выудила присланную карточку и с изумлением прочла: «Не покидай дом без сопровождения, Орвей».
— Что там? — спросила мама, заметив, как изменилось мое лицо.
— Некоторые осложнения, — прошептала, старательно отгоняя от себя тревогу.
Все же у меня прекрасное выдалось утро, и я не позволю его испортить неприятными новостями, приказами и визитерами. Я уловила стук копыт. Взгляд устремился к окну, скользнул по шестерке лошадей, груму и карете, что свернула к нашей подъездной алее. Скрип рессор, шорок колес по гравию и громкое «Тпру!» облетело парк, отразилось от окон, и в гостиную после короткого стука вошел наш дворецкий.
— Нордал, может, скажите, что нас нет дома? — спросила я, пряча улыбку за чашкой.
— Я бы с радостью, — шепнул одними губами и громко возвестил: — К вам с визитом барон и баронесса Бомо.
«Дзинь!»
Моя чашка разбилась на осколки, а холл уже наполнил почти неузнаваемый, до странного взвинченный голос:
— И где же они притаились?!
— Фиви?! — прошептала я.
Ρодители переглянулись и одновременно сглотнули.
— Прервала медовый месяц по причине здоровья? — предположил озадаченный папа.
— Или расторгла брак, — прошептала мама и, испугавшись этой мысли, ладонью закрыла рот.
С нарастающей тревогой ее взгляд метнулся ко мне, затем к двери, в которые вот-вот должна была войти их старшая дочь Фивиррея Феррано, первая красавица графства, столицы и, возможно, королевского двора. Жгучая брюнетка c молочной кожей, кошачьим разрезом обсидиановых глаз, шальной улыбкой и фигурой, которой не требовался корсет.
— Бесценная, не спеши, ты можешь поскользнуться. Дай руку, — послышалось приглушенное в холле.
— Бомо, оставь! — воскликнула она. — Я дома, здесь безопаснее, чем во дворце, и все...
— И все знакомо, — закончил барон, а затем в свойственной ему манере произнеc: — Однако вынужден настаивать.
Судя по недовольному восклицанию, Фиви подчинилась. И сейчас они вдвоем войдут в столовую, она с фамильным кoльцом Бомо, он со счастливым взглядом.
Я тяжело поднялась, ножки стула проскрипели пo полу, вызывая мурашки на руках и учащенное сердцебиение, набатом отдающееся в голове. Мне было известно, что рано или поздно я встречусь с Жакренoм Бомо, загляну в его глаза и окончательно разобью свое сердце. Но сейчас я готова лишь к столкновению с Фиви... не с ним. Я не смогу видеть его, слышать и встречать как брата. Только не сейчас! Я не скрою болезненных эмоций, вряд ли удержу лицо, и Фиви наполнится торжеством. Не хочу ее радовать, и пусть простят родители, но мои реакции лучше спрятать вместе со мной.
— Орвей? — Мама заметила мои сомнения и тихо окликнула, стоило мне устремиться к тайному проходу, что скрывал гобелен. К несчастью, тяжелое кресло перед ним я бесшумно сдвинуть не могла. Взглянула на дворецкого в расчете на поддержку, но вмешалась графиня:
— Нордал, стойте, где стоите. Вы тоже, граф, — остановила она вставшего папу и обратилась ко мне: — Орвей, не нужно сбегать, ты справишься.
— Сомневаюсь.
Словно загнанный зверь, я поспешила в сторону окна и плотных штор. Мама разгадала мой маневр, схватила за подол платья и потянула на себя.
— Прекрати метаться! Только подумай, что слуги начнут судачить.
— Ничего. Нордал нам почти семья! — Я указала на дворецкого, заметила его безмолвный знак, в панике рухнула на пол и быстро забралась под стол. Это было прекрасное решение, я перестала метаться, как и просила мама, и избежала неприятной встречи. Льняная скатерть, касавшаяся пола, прекрасно скрыла меня и сквозь мелкие прорези в узорах позволила наблюдать за происходящим извне.
Фиви была прекрасна, а Жакрен лишь немного раздражен и безмерно счастлив. Они вошли в столовую рука в руке, остановились близ двери, позволяя рассмотреть себя во всей красе и поприветствовать как подобает.
— Фиви, — графиня отпустила наконец-то подол моего платья и устремилась к старшей дочери, — как ты чувствуешь себя?
— Жакрен, очень рад. — Граф тоже встал. — Как добрались?
— Неслись на всех порах...
— Позавтракаете с нами?
— Использовали аэродокк?
Они подошли к молодоженам, и голоса слились в один, когда сестра возмущенно спросила:
— А где Орвей?! — Сквозь прорези в узорах скатерти было видно, как она осмотрела стол и прищурилась. — Ее приборы еще не убрали.
Сконфуженная тишина накрыла пространство. Я зажмурилась, истово надеясь, что меня не сдадут, а родители, вероятно, понадеялись, чтo я сама покажусь. И в тот момент, когда молчание подозрительно затянулось, дворецкий кашлянул.
— Простите... Γoспожа Орвей двумя минутами ранее отправилась на встречу. Я не успел распорядиться об уборке. Прошу прощения, я немедля...
Договорить ему не дали:
— Встречу? — подозрительно переспросила фиви и крепче вцепилась в локоть супруга. Бомо тотчас прикоснулся к ее запястью и щеке, проверил ритм сердца и температуру.
— С профессорами, — заверила мама.
— Она собиралась поступить в академию Права, — кивком поддержал ее папа и добавил: — Но все еще сомневается.
— Вот как, — хмыкнула сестра и как от надоедливой букашки отмахнулась от руки супруга. — Что ж, тогда мы ее подождем. Нордал, накройте стол в малой гостиной. Оттуда открывается прекрaсный вид на парк!
А еще на коридор, по которому я не смогу пройти. Ужасный выбор, мне не выбраться незамеченной ни из дома, ни из столовой.
Дворецкий с поклоном ушел, а барон тихо заметил:
— Фиви, это необдуманное решение. После тряски в карете тебе нужен покой.