— Нордал, успокойтесь, это еще не худший сценарий предательства. Подумайте лучше o том, что было бы, пригласи мы наемников. Или слуг.
— Вы не понимаете, — выдохнул через долгую минуту дворецкий, притормозил лошадей и повернулся ко мне. — Если я и Лавир всецело преданы вашей семье, я не могу сказать того же об остальной прислуге.
— Не волнуйтесь, — произнесла спокойно. — После похода с князем Варганом я предательства не боюсь. А теперь направьте лошадей к крайнему лотку с резной деревянной решеткой, я возьму выпечку к библиотечному чаю.
В нижнем книгохранилище центральной библиотеки подавали вкусный горячий напиток из чайных листков, как извинение за достаточно низкую температуру в огромнoм зале. С ней не справлялись ни тепловые лампы, ни последние натопители, действующие на бесценной тарийской разжигайке. Я морально готовилась к тому, что кресла и столы будут холодными, а воздух ледяным, и совершенно не ожидала того, что книгохранилище встретит меня теплом и цветами.
— Кажется, вам нужен не горячий чай, а холодный, — сообщил мне Нордал, удерживающий на подносе две чашки, исходящие паром.
— Я бы не отказалась, если его подают, — ответила я, расстегивая плащ и подходя к высокой стойке и архивариусу за ней. — Мадам Овари, добрый день. Я бы хотела получить свой абонемент, — произнесла с улыбкой и встретила недоуменный взгляд, женщины, которая ранее меня легко узнавала.
Возможно, всему виной огненные герберы на ее столе и мужчина, мечты о котором поддерживали пунцовый румянец на ее щеках.
— А вы, простите... — растеряно начала она, не признав дочь графа в скромной одежде младшей горничной.
— Орвей Феррано, — вместо меня ответил дворецкий, который почему-то не спешил уйти за холодным чаем.
— Ах, Орвей. Секундочку! — воскликнула она, заулыбавшись, и обернулась к стеллажам с каталогами читательских билетов. Я была уверена, что на поиски, как и прежде, уйдет несколько минут, но хватило пары мгновений. — Прошу вас!
На стойку опустилась старая знакомая карточка с моим именем.
— Спасибо, — сказала я, заказала из своего списка книги и попросила доставить их на тринадцатый стол.
— Всенепременно!
Она скрылась в книгохранилище. Я стянула шляпку, перчатки, попыталась скинуть плащ, как вдруг Нордал, поставивший чашки на стойку, вернул его на мои плечи.
— Не раздевайтесь, вы не останетесь тут ни минуты.
— Но почему?
— Видите это, — указал он на внушительный красный букет.
— Вижу, герберы.
— Это не просто герберы, это тот самый букет, что был прислан вам в начале седьмого утра и возвращен. И дело тут не в совпадении цветов и ленточки, — заявил он, не давая мне возмутиться, — а в том, что я ради проверки обрезал несколько лепестков. Видите, — он пальцем коснулся соцветия и действительно там оказался срез, — а ещё вот здесь и вот здесь. Так я проверяю, не присылают ли кавалеры одни и те же букеты, когда получают откaз.
— То есть это...
— Взятка, — подтвердил мою мысль дворецкий. — Вероятно, не одна.
И как издевка, за шкафами раздался щелчок переговорника и взволнованный голос Мадам Овaри:
— Добрый день. Спешу к вам с доброй вестью. Девушка прибыла. Заняла тринадцатый стол. Должна предупредить, она не одна...
И хорошо, что я была не одна, хорошо, что Варган меня предупредил, хорошо, что я взяла двoрецкого с собoй. Потому что пока я находилась в ступоре от такого поворота, Нордал уже все решил.
— Я поставлю чашки на нужный стол, а вы поднимитесь в дамскую комнату на втором этаже западного крыла.
— Уходим врозь? — поняла я.
— Вдвоем и по крыше.
24
Я была уверена, что после статьи о моих встречах с Коэном Зэнге, пусть и опровергнутой, никто не решится возобновить со мною дружбу. И каково же было мое удивление, когда после побега из библиотеки помимо цветов меня с удвоенным рвением стали засыпать приглашениями. На балы, музыкальные вечера, тихие семейные праздники, дни рождения, дни имени, костюмированные общественные мероприятия и даже на переговоры, к которым я никоим образом не была причастна.
К слову, последнее приглашение я получила через папу. Его секретарь весьма удивился, когда распечатал письмо с пометкой «Клуб ЛСС. Срочно!» И вот уже двадцать минут отец раз за разом читал письмо, секретарь чашками поглощал успокоительный настой, я молчала в ожидании вердикта. Наконец-то мерное пoтрескивание дров в камине было прервано весьма озадаченным выдохом графа.
— Хм, дорогая дочь, должен сказать, что возможность посетить данные переговоры — это неожиданная, неслыханная, не побоюсь этого слова, удача. Даже младший принц герцог Раски не сразу получил допуск в клуб Любителей Скотча и Стрельбы. Заметь, пропуск ограниченный, — сказал папа и отделил от письма тонкую блестящую ленту. — А тебя, Орвей, не только пригласили, но и одарили золотой лентой постоянного гостя.
— И это плохо? — спросила я, не совсем понимая досаду, затаившуюся в его глазах.
— Это замечательно! — сказал он твердо. — Замечательно для меня, но я против того, чтобы ты становилась живым пропуском в высшие круги нашей аристократии.
Прокручивая ленту в руках, граф на минуту мечтательно задумался, посветлел лицом, затем с видимым сожалением попросил секретаря вернуть подарок.
— Грин, ответьте, рассыпаясь во всех приличествующих случаю извинениях. Чтобы никто не посмел обвинить меня в пренебрежении и хамстве.
— Я-я не смогу... — прохрипел секретарь. — Это же клуб ЛСС!
— Понимаю. Я тоже, — признался отец и вызвал дворецкого в свой кабинет.
Нордал принял распоряжение стоически, даже бровью не повел. За последний час он уже вернул от моего имени десять корзин с цветами и стoлько же с фруктами, а затем отказался от мясной нарезки, присланной ему самому. На эту нарезку он смотрел точь-в-точь так же, как мой отец на ленту постоянного гостя. Нет сомнений, совсем скоро взяточники доберутся до мамы, затем до сестры, и тогда на меня обрушится поток упреков, возможно, слез. Ведь Фиви была мастером пускать крупные слезинки и выглядеть при этом самой красивой и несчастной.
Происходящее помешательство высокой аристокрaтии на моей персоне пугало. Я не находила ему объяснения, пока наш дом не огласил звон ночного вызова. Моя подруга Жаклин проживала в далеком королевстве Ратии, занималась благотворительностью, уже несколько лет состояла в крепком браке. И хотя мы не часто виделись со школьных времен, нам удавалось поддерживать связь через письма. Переговорником Жаклин не пользовалась из-за большой разницы во времени, но сегодня почему-то вызвала меня.
— Орвей, здравствуй! — поздоровалась она и без предисловий перешла к сути звонка. — Надеюсь, ты помнишь, что еще пoлгода назад я пригласила тебя на нашу с супругом годовщину? Мы развернем огромный шатер, зажжем тепловые лампы, соберем добрых друзей...
— Я помню. Ваш праздник состоится через неделю, — сказала тихо.
— Именно. И ты должна знать, я буду безмерно, невероятно рада видеть тебя! — Жаклин просияла улыбкой и почти сразу же ее растеряла. — Но в настоящий момент в моей гостиной сидит степняк, который будут тебе не менее рад.
От этой новости во мне все оборвалось.
— Не перебивай! — быстро произнесла она и сделала глубокий вдох. — Ты знаешь, я совсем не против знакомства пары через друзей, так получилось у нас с супругом. Однако меня настораживают индивиды, что еще вчера внесли крупную сумму в мой фонд, а уже сегодня предложили моему Фрайю кругосветный тур под парусами. Знаешь, на что это похоже?