— На взятку.
— Именно. На взятку за молчание. А разве друзья так поступают?! — вoзмущенно спросила она, оглянулась и поспешила закончить разговор: — Орвей, что бы ты ни решила, я отговорю супруга соглашаться на тур и совсем не обижусь, если...
— Спасибо... — Я поняла ее без лишних слов.
Жаклин расстроено вздохнула, кисло улыбнулась мне и оборвала вызов. Кристалл погас, зеркальная гладь переговорника медленно вернулась в основание накопителя. А я осталась с грустными мыслями наедине. Самая яркая из них была «Еще немного, и я возненавижу степняков».
И чем быстрее подходил конец недели, тем сильнее онo росло. Радовало при этом лишь одно. Пока я скучала дома, Фиви скучала на многочисленных балах. Ее не радовали обнаружение богатых серебряных жил в шахтах супруга, роскошный дом и лучший в Ариваски повар, а все потому что впервые в жизни она поменялась местами со мной. И где бы ни появлялась баронесса Бомо, ее неустанно спрашивали о младшей Феррано. Как я провожу время дома? Какие книги читаю? С кем из высшего общества дружу? Что люблю есть? Какие цвета мне подходят больше всего? У какой швеи я заказываю платья? И не желает ли Фиви в следующий раз приехать вместе со мной?!
В плотном графике встреч и визитов сестра неустанно жаловалась маме на всеобщую несправедливость, на надоедливость мужа и в целом на жизнь. А мое ликование превратилось в глухое раздражение. Осада цветами закончилась, теперь мне присылали разнообразные виды чая, ткани, сборники рецептов, книги по ведению переговоров и дорогие билеты на курсы публичных выступлений — болезненное напоминание о желании учиться. На девятый день домашнего заточения я, Нордал и Лавир весьма слаженно разбирали мою почту, вскрывали конверты, писали ответы и отправляли их через почтовый шар. Для удобства мы расположились в гостиной, под любопытными взглядами графа и графини.
Заметив письмо со штампом академии Права, мама спросила, написала ли я им.
— Написала.
— И как они отнеслись к твоему решению повременить?
— Предложили личного преподавателя. — Я отложила очередное письмо в стопку отказов, обратилась к дворецкому. — Нордал, вы помните его имя?
— Натаэл Норон Ивоа, если не ошибаюсь, — ответил он, и папа, до сих пор мирно читавший у огня, резко сдернул очки с носа и повернулся к нам.
— Генерал Ивоа?! С каких пор прославленные генералы Тарии преподают в академиях гражданского и международного права?
— А с каких пор нашу дочь, граф, приглашают в клуб ЛСС на переговоры? — вопросила мама и отвлеклась на дворeцкого, что спешно к ней подошел. — Что-то случилось, Нордал? — она отложила шитье.
— Простите, госпожа, я не заметил имя получателя и нечаянно его вскрыл. Письмо от вашего отца.
— О, не беспокойтесь, он вряд ли что-то секретное написал, — заверила графиня слугу, развернула письмо и быстро вчиталась в строчки. — Какая поспешность. Дорогой супруг, мои родители прибудут завтра.
— О, нет... — вздохнул папа.
— Какая радость! — широко улыбнулась я. — Хоть какой-то просвет в изоляции.
Дедушка обязательно поведет меня практиковаться в стрельбе по тыквам, бабушка испечет вкуснейшую шарлотку, и мы проведем лучший вечер за разговорами и игрой в карты.
Именно так я думала, пока не наступила суббота и в холле нашего дома, помимо счастливых и чуть припорошенных снегом бабушки и дедушки, появился степняк. Утро еще только набирало краски, туман не желал сползать, поэтому высокая фигура воина в длиннополом пальто показалась огромной и мрачной. А клыки на его шее опасно острыми.
Варган?
Первая мысль была страшной и волнующей вместе с тем, но стоило присмотреться, и мое сердце забилось спокойнее. Это был не князь, а кто-то другой, ступивший на новую ступень измора. Если ранее степняки стремились через знакомых вызволить меня из дома, то теперь решили сами войти в этот дом.
Я обняла бабушку и дедушку, поцеловала в щеки и в раздумьях застыла напротив незваного гостя. С одной стороны, мой долг быть гостеприимной, с другой — мне не хочется, чтобы толпы опасных миротворцев обивали наш порог. Достаточно подарков и писем, которые мы едва успеваем отослать назад.
— Наша карета повредила ось. И сей господин... — Дедушка запыхался, снимая с шеи длинный шарф. — Сей...
— Благороднейший степняк, — выдохнула вместо него бабушка, — был так любезен, что подвез нас.
— На крытых санях! — Дедушка вырвался из плена шерстяной «ловушки», заблестел глазами. — У них идеальный ход, никакoго стука, от стен не тянет, а пол не скрипит. Давно я не ездил с таким комфортом!
И не дав мне усомниться в случайности поломки и последующей встречи, бабушка с благодарностью произнесла:
— Мы в снегах совсем продрогли. Как вдруг, такое счастье, появились сани и добрейшей души степняк.
Я улыбнулась с сомнением. Степной нарoд и доброта в поcледнее время никак не сочетались. И тем неприятнее было услышать «Орвей, пригласи гостя в дом!» Старшие члены семьи поспешили к огню, горничные последовали за ними, у порога осталась я, напряженный Нордал и неизвестный.
— У вас такой презабавный вид, — заметил этот самый гость с улыбкой. — А мне казалось, в прошлый раз мы расстались друзьям.
— Простите, друзьями, вы сказали? — Я недоуменно нахмурилась.
— Позвольте напомнить. — Сопровождая свое действие широкой улыбкой, он вошел в свет огней. — Я князь Ахран Аврон Вирго, — галантно поклонился зеленоглазый блондин. — В последний раз мы виделись в отделении почты.
— Перед боями! — вспомнила я и поспешила загладить неловкость. — Ваш совет мне очень помог. Простите, не узнала вас без охраны.
— И поэтому были полны досады? — лукаво вопросил он.
— Скорее удивлена.
— Позволите взять ваше пальто, — учтиво обратился к нему Нордал.
Вместо ответа князь подозрительно долго смотрел на меня дружелюбным и в то же время острым взглядом. Я стойко выдержала раздражающую паузу, после которой он сказал:
— Боюсь, я не могу остаться. Дела. Передайте вашим родителям и родителям графини мои наилучшие...
Громкий стук оборвал его мысль и заглушил благородный голос. Сбросив оцепенение, Нордал извинился, прошагал к двери и распахнул тяжелую створку.
— Цветы для прекрасной Орвей, — сообщил посыльный, и дворецкому всучили внушительный букет темно-бордовых роз. — Пусть эти бутоны...
Продолжение речи оборвала поспешно закрытая дверь. Я сжала зубы, пытаясь не раздражаться на не иссякающий поток внимания степняков. Когда же им надоест так же как надоело уже мне?! Выдохнула, нетерпеливо посмотрела на князя, потому что стоять в холле и слушать почти постоянный стук я была не в силах.
— Передайте вашим родителям, что я со всем почтением... — И снова Ахрана прервали на полуслове. Его бровь медленно поползла вверх и изогнулась, когда холл оглушило изрядно поднадоевшее за последние десять дней:
— Для лучшей из лучших! Ткани из Ρатии, под цвет ее глаз...
Дворецкий не дослушал. Он привычным движением забрал посылку и ногой захлопнул дверь. Посылка переместилась на стеллаж, специально собранный пару дней назад.
— Словом, я хотел бы уйти, — усмехнулся князь Ахран. — И если ещё немного задержусь, меня не пропустят назад толпы посыльных и горы подарков.
Я протяжно вздохнула, всецело соглашаясь с ним. И снова стук решительный и громкий. Невозмутимый Нордал получил тяжелую упаковку книг.
— Для младшей Феррано, срочно! — заявил посыльный.
Дворецкий лишь потянулся захлопнуть дверь, как новый голос сообщил о подарке, и на полу у входа появился инкрустированный камнями сундучок для драгоценностей. А вслед за ним на гладкий мрамор oпустились три корзины — с орехами, шоколадом и свежей выпечкой.
— Для Орвей Феррано, немедля!
— Для прекраснейшей!
— К чаю...
Три голоса слились в один, создавая какофонию в холле. Нордал поморщился, я сжала зубы, князь закрыл дверь.