«Три двести!», – кричал я, – а начиналась как бы эпоха СМС – эпоха службы коротких сообщений.
Дорогие и любимые мои Дима и Зоя и радостный внучек Жора получила телеграмму как я рада это тебе не передать кинулась к почтальонше на шею и от радости стала плакать сама не знаю почему родился ведь четвертый внук а никем я так не была рада как этим Жориком.
Это еще не СМС. Не было пока мобильников в тех краях, не Англия, не Москва. Слова написаны шариковой ручкой.
…чего реву, радость же, а я готова бежать и кричать…
Такая метаморфоза. Полюбила Геру до исступления. Сияла. Не скрывала сияния, теребила его, купала, расчесывала. А в молодости далека была от чувствительности. Нежность – не ее стихия. Дети не умиляли. Не умилял и первенец, рахитичный с торчащими волосиками. А тут – любовь до истерики. И в сиянии ее теперь и первенец, и брат первенца, и все внуки, и правнуки потом. Всем достало, даже с избытком. Геометрическая прогрессия, мама – ядерный реактор.
Как бы она посмотрела на демонстрацию руки без пальца? Или на палец в траве, если б нашли его?
Вот ее СМС. Сама набрала? Или внукам продиктовала? Похоже, сама:
Сыночик похоронили деда Петю.
Из станицы были все Евглевские
также Люба дочь дядьки Ивана
дочь Поповых из Воронцовки
Козелько дядя Володя из Пятигорска
Ветер первых морозов. Во дворе белье на веревке. Поднято к небу длинной жердью с гвоздем на конце. Не в силах хлопать парусом – заиндевело. Порывы ветра сильные – белье поднимается пластами. Поднялось горизонтально и открыло вид на верхушки холмов. Покрыты снежной порошей. Только верхушки. Нежданные, прорываются сквозь густые хлопья туч, слепящие лучи. Стихли вдруг порывы, словно кто-то рядом заслонку захлопнул – опали стылые простыни, пододеяльники, наволочки. Лучи пронзили крохотные сосульки на уголках. Радуга.
ГОР ЗЕМ УПРАВЛЕНИЕ
ПРИ
С/Х КОМЕНДАТУРЕ
06
25 НОЯБРЯ 1942г.
ПТИЦЕПРОМА
Старосте колхоза № 6
По заданию Военного командования для снабжения Германской Армии к Рождественским праздникам – Вы обязаны организовать в период с 25-го ноября по 10-е декабря с/г заготовку живых гусей и доставить их на пункт г. Пятигорска, Красная Слобода, 1-я линия, 42.
Все владельцы гусей обязаны сдать из каждых 4-х одного гуся или 25% от общего поголовья.
Все сданные гуси должны быть весом не ниже 3,5 кгр. после 5% скидки на содержание пищеварительного тракта, здоровыми, нормальной упитанности и желательно с серым оперением.
За принятых гусей к-ра Птицепрома оплачивает по 2р.60коп. за кгр. живого веса после 5% скидки.
Списки сдатчиков гусей по В/колхозу должны быть составлены в день получения настоящего распоряжения по нижеприведенной форме и копии списка должны быть представлены в Горземуправление не позднее 27 ноября с/г. для передачи Птицепрому.
К приему гусей от сдатчиков приступите немедленно по составлении списка и эту работу закончите не позднее 10-го декабря 1942г.
Все принятые гуси должны быть доставлены Вами по вышеуказанному адресу и сданы представителю к-ры Птицепрома, который и произведет оплату их стоимости по указанной выше цене.
Ответственность и контроль за выполнение настоящего распоряжения в срок возлагается лично на Вас.
с/х Комендант Начальник ГОРВЗУ
Вурчак Букич
Дед Петя – инвалид Первой Мировой – с дочкой Верой (моя мама), вернулись от старосты. Сдали двух гусей с серым оперением. Дед, стуча бадиком о мерзлую землю, распахнул калитку и вошел во двор.
Мама – нескладный подросток с длинными руками и ногами и широким лицом – не заходя в дом, принялась отдирать примерзшее к веревке белье.
Мама хорошо помнит оккупацию. За полгода «нового порядка» узнали много нового. Оказывается, казаки не русские, они из остготов и грейтунгов, почти арийцы, и короли их – это Витимир, Валамир, Видимир. Видимир почти Владимир. Не буйствовали. Расстреляли только коммунистов, не успевших скрыться. Двоих или троих.
Кроме этого, как-то станица наблюдала бой в небе над холмом. Схлестнулись два самолета. На улицы высыпали все – дети, бабы, старики, подростки. Бой вышел коротким. Задымил наш, задымил и врезался в землю по ту сторону холма. Волна взрыва докатилась до самого дальнего переулка.
В другой раз видела мама, как мимо крыльца протархтели две можары, запряженные быками. По два в каждой. Как-то заранее всей улице стало известно об этих повозках. Быки крупные, два по два и выше можар, головы опущены, ступают не спеша, невозмутимо, почти торжественно. За повозками следовали два охранника, впереди еще один. В повозках старухи, подростки, женщины; в остановившихся взглядах ожидание, вопрос и надежда. Можары подбрасывало на кочках, головы их подрагивали. Не переговаривались и старались не смотреть друг на друга. Все не казаки. И не русские.