«Чего?» — мысленно повторила я.
«Попроси, пожалуйста, новых овец. Больно вкусные. И лучше тех… без пятнышек».
— Ваш священный ящер требует ещё овец, — гордо заявила я, удаляясь к парадной лестнице.
О последней просьбе я умолчала. Обойдется, чай не маленький.
Слуга почесал в затылке и отправился будить моих спутников.
Пункт пятнадцатый: ведьме неизвестны добрые помыслы, только обман и подчинение; помните об этом, если услышите, как её благодарят
Та таинственная «аудиенция», оказавшаяся обыкновенной беседой, проходила в удивительно уютном, домашнем кабинете правителя. Много подсвечников с трепещущими огоньками свечей, вытянутый стол с семью стульями, притащенными ради нас. На дальней стене — гобелен с вышитым на нем фамильным древом правителей. У основания оно ветвилось, множилось, но чем ближе к «нашим дням», тем сильнее редели веточки, появлялось больше расшитых траурной нитью имен.
Я уселась за стол первой, следом подтянулись сонные спутники. Правитель успел переодеться — интересно, зачем? — в такое же одеяние, как и раньше, но лазурного цвета. Он заговорил сразу о главном:
— Вы наверняка читали наши легенды.
Я не решилась рушить веру правителя в то, что для нас история варренов священна.
— И наслышаны о тяжком положении, которое переживает Галаэйя.
Тут я мотнула косой более уверенно. Один только Лис прожужжал все уши этим «положением».
— Откроюсь, моя вера в возможность спасения от проклятья таяла с каждым новым днем. Я начал, да простят меня боги, считать священные писания байкой для поднятия народного духа.
— Я тоже, — понимающе хихикнула я под прожигающий взгляд Радислава.
— Как же вам удалось свершить то, над чем веками мучились лучшие воины и жрецы Галаэйи? И прошу вас, не оставьте голодным, не жадничайте событиями! Начинайте с самого начала!
— Все вопросы к нему, — я ткнула на ковыряющего пуговицу Лиса.
Во-первых, сама я двух слов не свяжу в предложение, а во-вторых, Лис выглядит подозрительно скромным. Может, разговор заставит его признаться, в чем он провинился перед родиной? Да и вообще, пускай отдувается. А то всё я.
Радислав, похоже, думал так же, поэтому у бедного темноволосого варрена не осталось дорог к отступлению.
— Говори, Лисан-дэро-кодльонор, я весь во внимании.
— Ну… — Лис раздосадовано замолчал. — Так вышло.
— Рассказывай, — прошипела я.
— Не торопи меня. Сама б взяла и рассказала.
— Легко, раз ты трусишь. В общем…
— Началось все с моего побега, — перебил оскорбленный друг.
Я расслабилась и откинулась на стуле, совершенно не слушая рассказчика. Как оказалось, зря.
— Ну а затем мы оказались в стогу сена. — Донесся восторженный голос разговорившегося Лиса.
— Чего?! Не было никакого сена! — побагровев, заверила я обескураженного правителя.
— Был!
— А чего ты стесняешься? — хохотнул Радислав. — Все там были.
— Все? — изогнув бровь, не выдержал Амарэ'ль.
— Не все вместе! — рявкнула я.
— Правильно, по очереди, — издевался охотник.
Радислав лукаво подмигнул, за что получил пинок под столом.
— Не слушайте его, правитель! Я с ним познакомилась пару недель назад!
— Ай-ай-ай, Радослава. И не стыдно тебе на сеновале кувыркаться с незнакомым мужиком? — Радислав откровенно смеялся надо мной, хоть лицо его выражало исключительно серьезность.
Я примерилась ко второму пинку, а после, по оханью, слетевшему с губ правителя, поняла, что ошиблась в расчетах.
— Извините…
И смущенно затеребила ворот рубашки.
— Лисан-дэро-кодльонор, продолжайте, — вновь став безразличным, попросил Амарэ'ль.
— Так вот, если б Радослава не перебила меня, — с жутким безразличием произнеся мое имя, взял слово Лис, — то услышала бы, что я говорил о кинжале…
Больше неприличных уточнений не следовало, и до встречи с Радиславом мы добрались спокойно. После слово пришлось взять мне. Я поведала и о болоте, и об убийстве болга — похвасталась, так сказать, — и о встрече с ведьмой в проулке. Дошли и до разговора с учительницей. Радиславу достался поход в пещеры, он с точностью вспомнил обстановку внутри, статую виверны, лаву и ловушку. Лис описал мраморный зал. А закончила я, дотронувшись до заживших царапин на груди.
Правитель не выражал удивления словами, но брови его изогнулись, да так и замерли. Наверное, не прилети мы на живом доказательстве наших россказней, то правитель попросту выгнал бы сказочников взашей.
А когда речь иссякла, несколько простоволосых женщин внесли в кабинет блюда, полные как диковинной, так и вполне привычной пищи. От запаха я начала истекать слюной. Живот запел одному ему известную песню.
— Давайте отобедаем, а после продолжим, — Амарэ'ль жестом выгнал служанок.
Выбор поражал. В тарелках колыхалось нечто прозрачное, подозрительно похожее на слизь; лежали крупно нарезанные куски неизвестного мне серо-голубого мяса, завернутые в капустные листы. Жуть. И всё-таки я накинулась на внушающую доверие копченную баранью ногу так, будто та могла убежать. Спутники ели сдержаннее, но с аппетитом. И только правитель, как истинный аристократ, лишь пригубил вино. За кушаньями никто не разговаривал, но стеснение куда-то делось. Правитель был сдержан, не улыбчив, но и не сух. И я переставала бояться его.
— А что надо будет делать? — наевшись, пробормотала я.
— С виверной?
— Ага.
— Есть одна идея. Спустимся в подвалы? — попросил Амарэ'ль. — Лучше, если вы увидите сами.
Вскоре, когда половина тарелок опустела, мы вышагивали по винтовой лестнице. Ступеньки да пролеты никак не кончались, и я начинала подозревать, что спускаемся мы в саму преисподнюю. Но, как оказалось, всего-то под замок. Затем последовали длинные ветвистые коридоры без единых знаков различий. Но Амарэ'ль знал, куда следует свернуть, какой поворот обогнуть. Он ни разу не останавливался, чтобы уточнить дорогу или свериться с указателями. Впрочем, тех всё равно не было.
— Туннель ведет в любую точку столицы, — объяснял правитель. — Чтобы в случае нападения правящая семья могла сбежать, а преследователи — запутаться в десятках тупиков и круговых коридоров.
Туннель был невероятно старым. Каменный пол пестрил расщелинами, стены покрылись паутиной из трещин. Но множество факелов, наверняка зажженных совсем недавно, освещали дорогу, ведущую незнамо куда.
Появилась новая лестница, на сей раз — наверх. Радислав, доселе молчащий, полюбопытствовал:
— Куда мы идем?
— В храм, — коротко ответил правитель.
— А почему по низу? — возмутилась я.
Никогда бы не предпочла свету солнца жуткие катакомбы.
— Можно и по дорогам, но ехать пришлось бы дольше. Горожане на дали бы проезду карете. И от восторга, и от страха. Улицы забиты гражданами. Они взволнованны. Вы ведь и сами понимаете, что не все рады вас видеть. Не для каждого новое будущее сулит счастье. Кого-то устраивала прежняя жизнь, в которой оставалась надежда на лучшее, но такая, какая никогда не грозила бы исполнением. Так жили их родители, деды и прадеды, и менять течение судьбы намерены далеко не все. К тому же, вы — ведьма. Вам желают зла, вас готовы уничтожить. Малая часть знает, почему; большинство же — подчиняется зову крови.
— Я — чародейка, — уныло поправила я.
— Возможно, — безо всякой уверенности, но и злобы согласился правитель.
Мы уткнулись в массивные кованые двери ростом с двух варренов. Правитель достал из складок одеяния толстый ключ и, вставив его в замочную скважину, единожды прокрутил. Тяжелые двери бесшумно распахнулись вовнутрь.
После потемок свет, полившийся изнутри, ослеплял. Глаза медленно привыкли, и я различила овальный черноколонный зал с алтарем, огражденным площадкой для молитв. Там же высилась скульптура длинноволосой богини, держащей в руках глубокую чашу. Для подношений, что ли?
Дневные лучи прорезали стеклянный купол, которым укрывался храм. Восхитительно… Стекло было непомерно дорого — не каждый богач мог позволить себе купить его хотя бы на два окна. А тут целый потолок… Зато ни единой щелочки в стенах.