Несколько полицейских машин перегородило дорогу. Как только я свернул к ним, как лобовое стекло автобуса начало трещать под ударами пуль. Я пригнулся и втопил педаль газа. Двигатель взревел, как бешенный.
И тут что-то взорвалось с правой стороны. Автобус потерял управление. Эти паразиты из органов умудрились продырявить мне правое переднее колесо.
Обычный супермаркет был полон самых обычных покупателей. Ругая цены и очереди у касс, они слонялись по всему торговому залу, запихивая в свои корзины и тележки всё, что плохо лежит на полках и стеллажах.
Вдруг с улицы послышался вой сирен, а в окнах промелькнуло несколько полицейских УАЗов. Покупатели, да и персонал магазина машинально обернулись к окнам. Машины проскочили мимо здания магазина и со скрипом покрышек начали тормозить чуть в стороне. Покупатели начали живо переговариваться между собой и указывать куда-то в сторону.
С улицы послышалась стрельба, затем хлопок, напоминавший взрыв и жуткий грохот, перемежевавшийся со скрежетом металла. В какой-то момент, люди с криком бросились врассыпную.
В последнюю секунду в больших окнах павильона мелькнул корпус большого жёлтого автобуса, летевшего прямо на магазин. От его правого переднего колеса валил дым, а впереди себя он тащил полицейскую «девятку» всё ещё мигавшую, непонятно как, маяками.
Автобус на полном ходу влетел в павильон, разнесся стену и пару окон. Он стал разносить прилавки, стеллажи с товаром и холодильники…
Мне повезло в том, что в «девятке» не было полицейских, иначе меня точно бы вывернуло от остатков их тел. Автобус смог протаранить лёгкую стену павильона. Но дальше шла мощная стена пятиэтажки, к которой был пристроен павильон. «Девятка» смялась в груду хлама, а сирена в ней замолчала. Это смягчило удар автобуса. Ещё неизвестно, что осталось бы от его кабины и от меня, если бы не этот ментовоз.
Я тоже сильно треснулся о руль. Со лба на лицо брызнула кровь. Но я остался в сознании. Конечно, моя крыша немного поехала. То ли от удара, то ли от того, что у меня выдался весь «удачный» денёк, то ли от всего этого вместе взятого.
Но, тем не менее, я смог остаться в сознании после удара. Чемодан был рядом. Пара секунд на осознание произошедшего, и я вцепился в его ручку, желая выскочить вместе с ним из автобуса. Вот только его металлический корпус застрял в груде металла некогда бывшей кабиной. Тогда я вцепился в него обеими руками, и что есть силы, потащил на себя. Всего одна планка отделяла его от меня, а меня — от свободы с хорошими деньгами.
Наверняка, именно это и дало знать. Я смог выдернуть этот хренов кейс из кабины. Вот только силёнок у меня оказалось немного больше, чем я думал. Кейс вылетел из кабины, чуть не треснул меня по роже, и улетел в зал. Где-то под стеллажами затрещали стеклянные бутылки.
— Да, чтоб тебя… — простонал я.
Пришлось мне выбираться из кабины. Двери с моей стороны не было, а лететь до пола, выложенного плиткой, было ой, как долго и больно. Тем не менее, я пересилил самого себя и вывалился из кабины. Тело и так болело от неимоверных нагрузок. Ещё никогда я так не напрягался, как в тот день.
Удар о плитку и очередная порция боли бьёт не столько по телу, сколько по мозгам. Я про себя перебираю все знакомые мне маты, и даже те, которым меня совсем недавно научил «Сокол», и стараюсь подняться на ноги. Но подошвы скользят. Что-то противное и сколькое растеклось по полу. Даже не хочу знать, что это такое было.
Стеллаж сдвинулся, видать, из-за удара. Мне хорошо видна его боковая стенка, идущая наискось по отношению с соседним. А главное, край заветного кейса.
Скользя на плитке, и несколько раз нелепо завалившись на бок, я подскакиваю к этому проклятому чемодану и хватаю его, попутно оттолкнув в сторону женскую сумочку, оказавшуюся на моём пути. Затем оборачиваюсь на отдалённые крики и вижу силуэты ментов, маячивших в проломе павильона. За доли секунды я захлопываю кейс, хватаю его за ручку и выхватываю пистолет. Пара выстрелов, затем крики и ответная стрельба от представителей органов.
Всё ещё в прострации я не обращаю на них никакого внимания. Начинаю быстро крутить головой и вижу железную дверь с надписью: «Служебное помещение». Что-то мне подсказывает — там, где служебка, есть и пожарный или запасный… запасной, ну короче, ещё один выход. Я быстро бросаюсь туда.
Подошвы всё ещё скользкие. Лучше не бежать, дабы не воплотить в жизнь поговорку «Корова на льду». А, я, как раз, ни на чём кататься не умел — ни на роликах, ни на коньках.