— Прости меня, — Джеймс прижался лбом к её, после чего ощутил на своих губах лёгкий, по-детски наивный поцелуй, и засмеялся прямо в губы Маргарет. Девушка приподнялась, принимая внушительных размеров букет, вдыхая приятный аромат цветов.
— Ведь знаешь, как прощение просить, жук хитрожопый, — она совершенно не заметила, как оказалась у мужчины на коленях, и в этот момент её шею начали покрывать мокрыми поцелуями, оставляя яркие метки собственника.
— Я ещё не закончил приносить свои извинения, малышка, поэтому просто наслаждайся, — выдохнул Барнс куда-то в шею, вновь засасывая нежную молочную кожу.
Его руки очень быстро проникли под ночную белоснежную сорочку, и он застонал от удовольствия, когда не обнаружил там нижнего белья. Увлечённые друг другом, они не заметили, как огромный букет упал куда-то вниз, пока Барнс подминал под себя Маргарет, задирая вверх тонкую шёлковую ткань. Его контраст рук придавал особых, совершенно непередаваемых ощущений: холодный метал, обжигающий девичью разгорячённую кожу, и живая ладонь, пробиравшаяся вверх по внутреннему бедру к самому сокровенному. Мужчина в порывах страсти успел стянуть с себя обтягивающую чёрную футболку и уже мокрыми поцелуями покрывал острые ключицы, вскоре возвращаясь к распухшим губам, с которых слетали тихие довольные стоны.
— Детка, прости меня, я перегнул палку вчера, готов вылизать своё прощение, — горячее дыхание опалило её мочку уха и по телу пробежала приятная дрожь, а томный низкий голос придавал ещё большей пикантности всей сложившейся ситуации.
— Профессор, моё решение о помиловании будет зависеть только от вас, — Маргарет не отставала от установленных правил, раздразнивая Барнса ещё больше.
— Ты будешь выстанывать его, но мой язык будет занят на тот момент, чтобы просить тебя кричать громче, — коленки подкосились от этого ещё сильнее, и про себя девушка поблагодарила молодого человека за то, что она сейчас раскрасневшаяся от грязных разговоров лежит под ним, а не облокачивается об стену, пытаясь сохранить равновесие.
Джеймс сквозь ночную сорочку укусил вставший сосок груди, пока второй выкручивал живой рукой, доставляя непередаваемое удовольствие и наслаждение от только начавшихся ласк. Пальцами он поддел ненужную ткань, помогая Маргарет избавиться от неё окончательно, обнажая девушку полностью, из-за чего Баки глухо зарычал, вновь опускаясь к её вздымающейся от возбуждения груди. Он много раз видел её обнажённой, но каждый из них был, как первый — Джеймс не мог перестать приносить удовольствие своей девушке, заставляя изворачиваться, словно самая юркая змея. Медленными поцелуями он спускался всё ниже и ниже, покрывая своими губами каждый сантиметр её стройного тела, очерчивая языком внутреннюю сторону бедра, поднимаясь выше, вновь уходя вдаль от самого главного. Губами Джеймс коснулся коленки, плотоядно ухмыляясь, а в его глазах похотливые чёртики давно отплясывали жгучее танго. Не выдержав сладкой пытки, Марго выгнулась в спине ему навстречу, призывая наконец-то подтвердить свои слова действиями, и тот подтянул её ближе к себе, закидывая ноги к на свои широкие плечи.
Языком он наконец прошёлся по складочкам, выбивая из девушки первый громкий и протяжный стон, продолжая работать самой сильной мышцей. Барнс то вырисовывал самые непонятные узоры, то делал широкие движения или начинал трахать Маргарет языком, пока её рука сжимала длинные каштановые мужские волосы на затылке, задавая необходимый темп, ускоряя его, выкрикивая самые грязные слова, какие только оставались в её сознании. Ноги девушки начали подрагивать в накатывавшей судороги, но Джеймс вовремя отстранился, слизывая естественную смазку, оставшуюся на губах, призывая новую волну возбуждения. К большому удивлению, мужчина впервые за долгое время решил в их играх использовать железную руку, ранее скрываемую перчаткой от посторонних глаз. Барнс аккуратно ввёл в неё первый, а после и второй палец, но во взгляде своей девушки он увидел страх за то, что ожидает её дальше, ведь раньше Джеймс лишь обхватывал ей талию, сжимая её до синяков.
— Малышка, не беспокойся, тебе это понравится, — он принялся неторопливо двигать ими, давая свыкнуться с непривычными ощущениями внутри. — Расслабься и получай удовольствие, — Барнс наклонился обратно, зацеловывая лобок, а после внутри почувствовалась лёгкая вибрация и по телу разнеслось наслаждение, после которого девушке окончательно снесло крышу — стоны, из-за которых она была готова сорвать голос; юркий язык молодого человека, так быстро набиравший темп своих действий и с каждой секундой усиливающееся вибрирование. Она изворачивалась под ним, громко кричала от удовольствия и эйфории, в которую смог погрузить её молодой человек. Ноги моментально стали ватными, а в следующие минуты сложно было связать даже два слова между собой, и она услышала, как лязгнула бляшка ремня и далее последовавшие звуки падения брюк.
Джеймс привычно навис над ней, наслаждаясь видом своей девушки — растрёпанные белокурые волосы на подушке приятного коричневого цвета, довольное выражение лица Маргарет и вспухшие соски и губы, потемневшие на несколько оттенков. Из тумбочки он достал небольшую блестящую коробочку, распаковывая её. Мужчина раскатал по члену средство защиты, готовясь войти, и затянув девушку в очередной длительный поцелуй, двинул бёдрами вперёд, ловля губами вырывающийся женский стон. Двигаясь размеренно, он растягивал предстоящую разрядку, и узел возбуждения связался внизу живота у каждого: комната была наполнена похотью, любовью и страстью, живущие и в Маргарет, и в Джеймсе с тех пор, как она неудачно написала зачёт по его предмету.
Мужчина принялся двигаться быстрее, вбивая Марго в кровать и слыша звуки удовлетворения и блаженства, а расцарапанная спина, которая обычно восстанавливалась на следующий день благодаря сыворотке, приятно ныла. Девушка вновь забилась в конвульсиях, а в глазах потемнело, и вслед за ней глухо простонал Барнс, изливаясь в средство зашиты. Выйдя из неё и тяжело дыша, Джеймс упал на спину, восстанавливая дыхание, после чего завязал презерватив и набравшись сил, встал с кровати, чтобы выкинуть использованный контрацептив.
— Милая, как там моё помилование? Я заслужил прощение, или твой профессор недостаточно хорошо спросил с тебя домашний доклад? — мужчина опёрся плечом на косяк двери, не подходя к кровати и изогнул бровь, нахально ухмыляясь.
— Мой профессор простил мне даже забытый дома доклад? — он довольно кивнул, облизываясь, когда Марго поднялась с кровати и направилась в его сторону, совершенно ничем не прикрываясь. — Замечательно… Профессор Барнс может получилось своё помилование в том случае, если поставит мне зачёт по истории, — девушка провела пальцем по волоскам на груди, нагло смотря в его голубые глаза, которые вновь начали темнеть.
— Зачёт мы можем обсудить в ванной, которую нам необходимо принять, — Барнс тут же вытащил её из спальни, закидывая Маргарет себе на плечо и довольно улыбнулся, прекрасно зная, что они уже смогут договориться абсолютно обо всём.