– Здравствуйте, мистер Хеннингс. Да, я действительно вчера познакомилась с вашей матерью. Очень приятная собеседница.
Непонятно почему он расхохотался; его смех оказался таким же красивым, как и голос.
– Это уж точно, – сказал он. – Она говорила, что в беседе с вами обмолвилась о моем скором переезде на новую квартиру.
Судя по голосу, он не должен казаться коротышкой. И маменькиным сынком тоже. Если, конечно, это имеет какое-то значение, потому что как можно судить о внешности человека по голосу? И все же перед мысленным взором Аманды промелькнуло видение. Замечательное, соблазнительное видение! Ей представился высокий блондин с голубыми, как у его матери, глазами. Наверное, он предпочитает ходить в дорогих костюмах. Итальянских, сшитых на заказ. Издалека видно, что он – отпрыск благородного семейства, в его жилах течет голубая кровь…
– Ваша мама сказала, что вы будете работать с Лекси – кстати, она моя подруга. Хотите, договоримся о встрече, и тогда обсудим, что вам может понадобиться?
– Определенно. Я только что говорил с Лекси. Могу заскочить к вам, если, конечно, вы позволите.
– Сейчас?
– Если можно. Или вам удобнее завтра?
Очевидно, миссис Хеннингс спешит. Аманда покосилась на злополучный бюст. Может быть, передышка в самом деле пойдет ей на пользу. Переключение на что-то новое всегда прочищает мозги. Правда, сейчас она одета не совсем подходяще для знакомства с новым клиентом. Рассчитывая на целый день работы, она стянула волосы в конский хвост, натянула самые мешковатые джинсы и футболку с надписью «Занимайтесь любовью, а не войной», которую ей в шутку подарила подруга…
– Мистер Хеннингс, буду очень рада. Но должна вас предупредить. Сегодня я работаю над скульптурой, а когда я ваяю, то одеваюсь соответственно. Я не рассчитывала на деловую встречу.
– Насчет этого не волнуйтесь. Я в джинсах. Кстати, меня зовут Дэвид. Моя мать настроена решительно, Аманда, а если вы хоть немножко знаете мою мать, поймете: если я скажу, что не встретился с вами, потому что вы одеты неподобающим образом, она с меня живого кожу сдерет.
– Хотите сказать, что вы боитесь матери?
– Я ее не боюсь. Я от нее просто в ужасе.
Впервые за день Аманда рассмеялась. От всей души, не сдерживаясь. Все доводы против встречи с ним исчезли после того, когда он упомянул о матери. Откровенно говоря, приятно поговорить со взрослым мужчиной, который умеет потакать матери. Не подчиняться ее власти, а именно потакать. Аманде в прошлом везло на маменькиных сынков. Они не только боялись матерей, но и позволяли тем управлять своей жизнью. Аманда предпочитала с ними не связываться, поскольку не вписывалась в их жизнь.
Студия Аманды находилась в Вест-Сайде, в старом здании с высоким крыльцом. Дэвид окинул дом взглядом. Ему нравились старые особняки из портлендского камня и кирпича. При виде классических колонн он вспомнил о своей любви к истории, и ему захотелось навести справки об этом здании. Неплохо сходить в городской архив, выяснить, кто построил дом, кто в нем жил, какие компании вели свои дела в его стенах.
Он постучал в дверь – прочную, из массива дерева. Судя по всему, ее не меняли с самого начала. Любопытно, что скрывается за ней?
Дверь открылась, и на порог вышла рыжеволосая женщина с пышной фигурой, при виде которой у него сразу поднялось настроение. Тем более что на ней была футболка, призывающая заниматься любовью, а не войной, – он бы с радостью… Ее волосы цвета меда доходили до плеч и завивались на концах. Вся ее внешность наводила на мысль о неспешном воскресном утре, горячем кофе и супружеских изменах – как в постели, так и вне ее.
Было бы преуменьшением сказать, что она ему понравилась… А ведь она еще и рта не раскрыла! Дэвид мысленно взмолился: только бы она не оказалась набитой дурой!
– Дэвид?
Да. Тот же голос, что и по телефону. Негромкий, мягкий, пробуждающий те самые образы воскресного утра и кофе. Если повезет, горячим окажется не только кофе.
Ну ладно. Задание Пэм Хеннингс не должно сходить с рельсов из-за неуместных мыслей. Пора становиться серьезным.
– Здравствуйте… Аманда?
– Да. – Она протянула руку: – Аманда Леблан.
Пальцы у нее были длинными, изящными, но крепкими. Дэвиду не захотелось выпускать ее нежную ручку. Красивые руки. Мягкие руки. Ему-то казалось, что ладони скульптора должны быть загрубелыми и мозолистыми!
– Хм… – Аманда выразительно посмотрела на их сплетенные руки. – Верните мне, пожалуйста, руку.
Он широко улыбнулся, понимая, что это грандиозный провал, и с виноватым видом отшутился:
– Не поймите меня неправильно, но… где вы были всю мою жизнь?