Я засунул кошель с золотом за пазуху. Отстегнул с пояса свой походный кошель, где приятно звякнули пара десятков похожих на дукаты, но уже серебряных, монет-сольдо. Повернулся к Сперату и заглянул в его настороженные темные глаза. И сказал ему, стараясь говорить не надменно:
— Я хочу уехать из города. С собой возьму только Лучано. Но нам нужен будет паж. Недели на две. Поедешь с нами?
Сперат задумался. Его взгляд заметался с меня на Лучано. Черные брови сначала удивленно вскинулись вверх. Но потом сошлись вместе. Сперат нахмурился. Ему явно не понравилось мое предложение. Он думал довольно долго. А потом жизнерадостно улыбнулся, взмахнул руками, словно намереваясь меня обнять, но вместо этого поклонился, сорвав с головы свою шляпу-аэродром.
— Я с огромной радостью присоединюсь к вашим приключениям.
Я бросил ему кошель с серебром и велел:
— Тогда бегом в город Купи все необходимое на неделю пути и жди нас у Лесных ворот. Ну, чего встал? Я же сказал бегом! И никому ничего не говори!
Сперат ловко поймал кошель, еще раз радостно улыбнулся, и скрылся за дверью. Лучано машинально закрыл за ним засов и тут же сказал:
— Боюсь, мой сеньор, что он сумеет рассказать про вашу затею половине города еще до того, как успеет сделать и десять шагов к торговой площади.
— Поэтому ты должен действовать быстро. Собери мои доспехи, захвати свои, потом иди на конюшню и возьми четыре лучших лошади. Моего коня не бери, он устал. Выбери свежих. И жди меня у Военных ворот через… — я запнулся, подбирая слова. Чуть не ляпнул “через полчаса”, на русском. — Я буду там не позже, чем закипит вода в большом котле. Если я задержусь, уходи на холм Синего Камня и жди меня там.
— Как долго? — нахмурился Лучано.
— Как посчитаешь нужным, — ответил я. Я подошел к оруженосцу и вложил ему в руку кинжал с позолоченной рукояткой, выуженный из сундука. Это было оружие “на выход”. Что-то вроде дорогих часов, которые надевают по особым случаям. Только с широким клинком которым можно вежливо ткнуть под ребра, не переставая галантно улыбаться. Красивая вещь, даже жалко немного стало. Но я пересилил свою крестьянскую прижимистость, улыбнулся оруженосцу и сказал. — Это тебе за верность. Ну, не стой, у нас много дел.
С этими словами я откинул засов и открыл дверь.
— Постойте, сеньор. Но куда идете вы? — придержал меня Лучано.
— Не переживай. Просто захвачу кое-что на дорогу. Давай, не стой, займись доспехами.
Я вышел и прихрамывая зашагал обратно в сторону Большой гостиной. Трость я, разумеется, забыл рядом с сундуком. Но возвращаться не стал. Когда дело касается денег, я становлюсь удивительно суеверным. А я направлялся именно что раздобыть немного денег.
Глава 3. Сладкая тяжесть в ногах
Пока я шаркал по длинной веренице узких и неудобных лесенок, темных коридорчиков и мимо утопленных в каменные стены низких дверей, то предавался размышлениям на тему… Дверей. Собственно, ничего другого у меня и перед глазами не было. В отличии от Магна, меня серьезно удивляло наше родовое гнездо. Скорее укрепленное поместье, а не замок, снаружи. Настоящий лабиринт внутри. У местных строителей явно не стояло задачи рационально использовать каждый метр, чтобы выкроить из него жилую площадь и продать. Узкие коридорчики и полутемные, еще более узкие, спиральные лесенки закручивающиеся по часовой стенке (для удобства обороны, нападающим будет мешать стена, если конечно они все поголовно не левши) меня не удивили. Это понятно. Меня осенило — наше поместье это просто пафосный бункер. Поэтому тут такие двери. Нет, конечно солидные врата ведущие во внутренний двор семейного поместья, которые могли пропустить двух рыцарей на конях, едущих плечом к плечу, были самые солидные из всех калиток и дверей во всем имении Итвис. Вот только дверь в мою комнатку им не намного уступала толщиной и обилием железа. А шлюз (буквально, там было две пары створок с отдельными маленькими калитками) ведущий в жилые помещения отца, был пожалуй укреплен даже сильнее.
По всему выходило, что в нашей семье принято бояться тех кто внутри не на много меньше, чем тех кто снаружи. Может это нормально для богатых. Мне особо сравнивать не с чем. Вот в моей семье я всегда мог рассчитывать на помощь и поддержку. Оппаньки, а кто это у нас начал спускать, как дырявый кхм… баллон? Я. Давай, еще поплачем тут в углу. Я остановился. Выдал себе не очень сильную, но твердую и по-дружески хамскую пощечину. Больно. В глазах прояснилась. Я проморгался от внезапно нахлынувших слез. Некогда рефлексировать, есть дела всякие неотложные. Покопался в памяти Магна. И пропустил через себя волну исцеляющей энергии.