Конь не машина, чтобы сел, прогрел и поехал. Он скотина живая, к нему подход нужен. Поэтому минут пятнадцать я потратил на обхаживание Коровки, подкормил вкусняшкой, похлопал по загривку, в надменную морду позаглядывал. Старый боевой конь, если меня и признал, виду не показывал. Но и недовольства не проявлял. Решив, что контакт восстановлен, я вернулся в шатер, одеваться. По моей просьбе Фредерик мне выдал доспех Боркума, доставшийся ему на турнире. Помня про совет Ректора изучить наручи, к ним я первым и обратился. Внешне они себя никак не проявляли — никаких спецэффектов вроде магической подсветки. Но они были заметно толще обычных.
Фредерик был тут же, в своем шатре. Поэтому устраивать эксперименты я постеснялся. Артефакты штука дорогая, а капо, в конце концов, наемник. А вдруг ещё начнет жадничать. Поэтому я небрежно повертел наручи, убедившись что между наружным слоем стали и внутренним слоем кожи, внутри есть что-то еще, и довольно тяжелое. Скорее всего там вставлен артефакт, таким образом скрытый от алчных глаз. Убедился и отложил.
Облачение в доспехи — занятие не сильно муторное. Проблема с ремешками до которых бывает трудно дотянуться — но с помощью пажа можно одеться достаточно быстро, минут за пять. Или за десять, если не сильно торопиться. Напоминает одевание перед выходом на улицу зимой, из-за нескольких слоев одежды.
Сначала, конечно, специальная одежда. И она уже на мне — все эти нелепые приталенные камзолы без воротников зато с пышными рукавами и плечами, штаны в обтяжку. Этот крой удобен именно для того, чтобы поверх него носить доспехи. По сути, я хожу в брутальном милитари. Только он из бархата и расшит украшениями. Поверх этого на меня накинули кольчугу. Не самая лучшая, но я не жаловался — дареному коню, как говорится, кольца не меряют. А уже поверх кольчуги, шли доспехи.
Проблема с латами в том, что они не одежда. Они же железные блин, не тянутся и не гнутся. И поэтому нельзя просто взять и надеть любые. Если размер не тот — может быть даже больно.
Шлем Боркума мне был как раз, кираса слегка великовата, но терпимо, а вот поножи и наручи, увы, маловаты. Боркум был выше меня, но руки и ноги, внезапно, у него были тоньше. Вот же гнида дрищавая. Мой план невзначай поэкспериментировать с наручами, когда я их одену, провалился. Но эту досаду вытеснило беспокойство, что я пойду в бой без некоторых важных частей доспеха.
Я настойчиво посмотрел на Фредерика, выразительно помахав рукавами кольчуги, едва закрывающими мне локти. Капо наемников, бросив на них цепкий взгляд, широко мне улыбнулся. И хлопнул латной перчаткой себе по груди. Вернее, по кирасе.
— Узнаете? — спросил он.
— Это же дедушкина… В смысле, призовая кираса с турнира, — я в самом деле удивился. Вторая проблема с латами в том, что их хрен выкуешь. Надо до одури плющить кувалдой кусок раскалённого железа, разминая его как пекарь тесто, пока не выбьешь весь шлак. А потом, с помощью магии, не иначе, выковать в тонкую сложную форму. Это просто нереально. И не я один так думаю. Караэн вообще-то славится своим кузнечным делом. Долгобороды исправно поставляют сырье, да и сами не дураки выковать хороший клинок. Но доспехи… Доспехи делают всего несколько семей кузнецов. Им даже гильдия не нужна — они ценны даже каждый сам по себе. И у них заказы на семьдесят лет вперед.
Куда проще сделать шлем, из несколько куда более толстых кусков металла, стянутых вместе обручем. Хотя, конечно, это смотря какой шлем — на мне сейчас произведение искусства, по сравнению с конструкциями на головах пехотинцев.
Сделать кольчугу еще проще. Не просто, но проще. И, даже деревенский кузнец способен выковать небольшую плоскую пластину металла. Как плитка шоколадка. Хотя, плитка шоколада широковата, это уже уметь надо. Как половинка плитки шоколада. Вот из таких обычно и делают наручи и усиляют кольчугу не самые богатые всадники и самые богатые пехотинцы. К чему это я? А к тому, что дедушкина кираса была не цельнокованая, а собрана из нескольких частей. Сегменты как у рака, находили друг на друга и были жестко склепаны вместе. Видимо, потому что мастер не смог выковать одну большую бронепластину. Не кираса, а зримое свидетельство, что за последние лет семьдесят мастерство кузнецов Караэна сильно шагнуло вперед. Внутри меня презрительно фыркнул Магн. Сейчас такое не носят. Да и мне кираса показалась слишком громоздкой.
Фредерик явно заметил мой недоуменный взгляд и сказал, поглаживая металл своего доспеха: