Позже Фредерик объяснил мне план врагов. Они планировали выпустить часть нашего отряда на площадь и навалиться на него с трех сторон, одновременно не давая остальным пройти дальше. Воспользоваться численным преимуществом и перебить передних, самых мотивированных. А остальные, по их задумке, должны были испугаться и бежать.
Но даже первая часть — навалиться с трех сторон — у них не получилась получилась. Неудивительно, что и дальше их план начал давать сбои.
Не мешая друг другу, наши спешенные латники не стали тупо бежать куда-то вперед, как солдаты в фильмах про войну. Упираясь руками или щитами в спины передних, наемники радостно крича, остановились. Но не скучились, а стояли достаточно свободно. А те, кто шли за ними, хлынули через строй передних вперед и в стороны, расширяя нашу стену щитов. Может это не было по-военному четко, зато было по-деловому эффективно. Когда оба строя сблизились, наши уже занимали почти всю ширину площади Фонтана. На узкой улице остались только пажи с арбалетами, которые теперь стреляли, перезаряжали, и снова стреляли, почти безостановочно.
Строй наших противников не врезался в наш как я ожидал. Орали они страшно, я перестал свои мысли слышать. Но вот прыгать в нас с разбегу никто не торопился. А когда до них осталось шагов десять, они и вовсе остановились.
Новый всплеск магии — опять больше со стороны врагов, чем с нашей. После пронзительного сигнала горна Нычки, повторяющий предыдущий, наш строй двинулся вперед.
Посередине площади Фонтана был большой кубический камень, до жути смахивающий на постамент для памятника. Но, без самого памятника. На нем, за тремя большими и грубыми щитами, похожими на снятые с петель калитки, прятались арбалетчики. Пользуясь преимуществом высоты, они начали ловко выбивать одного за другим наших. Латники пока не страдали, но доставалось тем, у кого доспехи были похуже.
Рядом со мной лопнул фиолетовые сгусток, врезавшийся в камни стены. Сделал он это с тихим хлопком, от которого стало больно ушам. Сперат втянул голову в плечи, а я присел, ожидая что сейчас хлестнет каменной крошкой от взрыва. Но нет. Кроме звуковой волны, ничего не последовало. Почувствовав, что на меня смотрят, я тут же выпрямился. Тут вражеским снарядам кланяться нельзя. Не поймут.
Азарт и любопытство незаметно гнало меня вперед, пока мы со Сператом не нагнали задние ряды наших латников. Арбалетчики тут же начали бессовестно использовать щит Сперата по назначению, выглядывая и стреляя из-за него.
Вдруг солнце потемнело. На меня упала беспокойная тень. Так бывает, когда спугнешь большую стаю голубей и она взлетает перед тобой и над тобой, закрывая крыльями солнечные лучи. Недоуменно задрав голову, я увидел стрелы. Они пролетали над нами и падали, как мне показалось, почти отвесно вниз, на головы наших врагов. Может их было не так много в одном залпе, но залпы следовали один за другим часто. И они летели достаточно густо, чтобы отбрасывать тень. Впереди послышались глухие удары, вопли раненых, а в воздухе уже была очередная стая стрел.
Латники придержали шаг. Беспощадно расстреливаемые лучниками Виллы, наши несчастные противники тоже остановились, присев и подняв вверх щиты, которые стремительно покрывались торчащими из них стрелами, как травой. Дробный перестук, как будто кто-то с невероятной силой швырял в дерево и плоть горсти гороха. Каждый залп заставлял их пригибаться, давил их к земле все сильнее.
Я снова приподнялся на носках. Все же, кормили меня хорошо — ростом я мало кому уступал, так что мог посмотреть поверх шлемов. На флангах, скрытых от лучников стенами домов, враги продолжали приближаться. А центр противника гнулся от хлещущего по нему ливня стрел, как трава под дождем. И тут, наконец, люди столкнулись. И это было не похоже на столкновение двух людских волн.
Наши пехотинцы с щитами остановились, не до доходя до линии врага шагов десять. Не самая плотная стена щитов, на мой взгляд — но латникам так было даже удобнее. Отодвигая в сторону края щитов, как будто открывая дверцу, мои наемные латники не торопясь выходили вперед, группами в пять-семь человек. Впереди двое-трое рыцарей, оруженосцы страхуют им спины. Мое внимание привлек приземистый латник с маленьким овальным щитом на левой руке и совсем крохотным молоточком в правой. Молоточек был не больше обычного бытового для меня, только с острым шипом вместо гвоздодера и на очень длинной ручке. Что он будет их сейчас, этим молотком по шлемам гвоздить? У идущего за ним оруженосца в уродливом шлеме, словно собранном из металлолома, в руках была солидная алебарда. Грубая, но увесистая, широкая как лопата, на длинном древке. Вот этот дрын выглядит эффективнее.