Похоже, его ткнули копьем или шипом алебарды. Ослабив кожаный ремень на вороте кольчуги, я запустил руки ему за пазуху, радуясь, что на мне нет наручей. Нащупал рану на груди и затянул её магией. И только потом мы добрались до его ноги. Кто-то умудрился вонзить уродливый, широкий кинжал ему в бедро, чуть выше толстой кожи кавалерийских сапог но ниже подола кольчуги. Именно эта рана была самой опасной — едва я выдернул кинжал, и из раны хлынула кровь. Как будто кухонный кран открыли. Похоже была перебита какая-то артерия. В этом я не разбираюсь. Я просто наложил руки на рану и заставил их светиться. Через секунду кровь остановилась. Я отнял руки, а оруженосец полил на ногу господина из фляжки, смывая кровь. Свежий шрам от магического лечения, похожий на складку кожи. Позже появится небольшой рубец.
— Ну все! — добродушный убийца молотком вскочил на ноги, но его слегка повело. Он придержался рукой за стену. Натянул на голову шлем он упрямо затопал обратно в бой.
— Колдун! Колдун! — заорали впереди. — Арбалетчики! Мочи его!
— Лучники! Лучники! Где эти лучники петухом оттоптанные! — заорал Фредерик прямо надо мной. Подъехал поближе, чтобы лучше видеть, надо полагать. Я глянул на него. Он оглядывался на стоящих позади наёмников Виллы и показывал им что-то своей булавой. Я посмотрел в том направлении. И обнаружил колдуна.
Он стоял на том самом камне. Тот, который большой кубический камень в центре площади Фонтана. По этому камню можно было легко определить, кто побеждает. Если в начале боя этот камень был в тылу врагов, то сейчас бой кипел рядом с ним, слева и справа.
В начале боя эту каменюку пытались использовать против нас как импровизированную башенку с арбалетами, но лучники с Туманных островов не зря славились своим мастерством. Они исправно чистили каменюку от всех, кто пытался оттуда стрелять по нам, прячась за щитами. Утыканные стрелами трупы и щиты тому немое свидетельство. Сейчас поверх трупов стоял голый по пояс человек. Левую руку, раскрыв ладонь, он вытянул в нашу сторону. Похоже на местный жест “сдаюсь”. Вот только от его ладони исходило красноватое свечение, складываясь в постоянно движущийся узор из линий, в которых бы я заподозрил электрические дуги. Если бы они не были насыщенного, ярко красного цвета. А в правой руке этот странный тип зажал хренотень, больше всего похожую на длинную дубину с массивным рогом на конце. Увидь я такое раньше, я бы сказал, что рог принадлежит горному козлу — длинный, витой, волнообразно изогнутый. Даже красивый. Но теперь, видя на нем характерные магические красноватые отблески, я не был так уверен. Очень похожие рога я видел совсем недавно. На голове у одного суккуба.
Полуголый мужик был покрыт татуировками. Какие-то геометрические узоры, насколько я мог видеть отсюда. Которые, как мне показалось, двигаются. Но я не уверен, может просто это от спецэффектов вокруг так показалось. Он воткнул свою палку с рогом в труп под своими ногами. Труп дернулся как живой, и начал истекать красной кровью. Вот только кровь не лилась из него, как у нормальных людей, а стекалась к рогу, и впитывалась. Одновременно с этим наливались красным цветом татуировки колдуна.
В колдуна постоянно летели арбалетные болты. Но они не долетали, постоянно сбиваемые красными дугоыми разрядами, вьющимися вокруг колдуна.
— Это демонолог! — крикнул я Фредерику. Тот кивнул, соглашаясь. Протянул руку. Оруженосец забрал булаву и вложил в ладонь Фредерика тяжелое копье.
— В стороны, в стороны! — заорал Нычка, который так и не выпустил копья с баннером.
Колдун, судя по раскрывшемуся рту, крикнул что-то и резким движением взмахнул своим посохом, словно бил кнутом. Сначала в одну сторону, потом в другую. По рядам латников будто гигантской плетью хлестнули. Или, скорее, рубанули невидимой огромной саблей — щиты взрывались ворохом длинных щепок, латники валились с ног. Я увидел как от вскинувшегося арбалет пехотинца отлетела его рука, отрубленная в локте. Там, где магический удар пришелся по камням мостовой, брызнуло каменной крошкой.
К счастью, это был не пулемет — колдун ушел на перезарядку, спихнув сморщенный и почерневший как изюм труп из под ног и воткнув рог в другой. Передышки ему не дали — сверху на его щит, сплетенный из красных молний, обрушился настоящий сноп стрел от наших лучников. Одна из стрел прорвалась и пробила ему руку. Колдун заорал и дернул пробитой ладонью. И тут же поднял её вверх, словно прикрываясь от солнца. В ту же секунду арбалетный болт пробил ему икру на вылет, заставив упасть на одно колено.