— Исполню ваше желание со всей возможной скоростью, сеньор Магн.
Вот же наглец. Надо его запомнить. Я громко топая послонялся по опустевшей бухгалтерии. Вернее местному её аналогу. Побурчал недовольно, толкнул стол с ровными столбиками монеток, да так, что они рассыпались на пол и приятно звеня раскатились по всему полу. Каждый раз я злобно зыркал на дверь. Но стражник оказался парнем тертым, не зря здесь стоит, и под мое недоброе начальственное око больше не попадался.
А хорошо быть мудаком. Легко. У меня даже настроение улучшилось. Но я не забывал о главном — небольшой, обитый широкими железными скобами сундук. Он был закрыт. Я, с холодеющим сердцем, потянул крышку. Сундучок оказался не заперт. Внутри аккуратно лежали колбаски из плотной ткани. Я выудил одну. Очень увесистую.
Вопрос на засыпку — как выглядят золотые монеты в сундуке? Тупой вопрос. Да так и выглядят, что вы картинок никогда не видели, с золотыми монетами? Груда желтых кружочков, очевидно же? А вот и нет. Даже в наше время бумажные деньги сортируют и собирают в пачки. Монеты в пачку не сложишь, зато они удобно складываются в столбики. По 10, 20, или даже сто монеток. Увесистые такие столбики. Ими удобно считать. Но столбики сами по себе хоть и удобные, но так и норовят рассыпаться. Поэтому делается узкий длинный мешочек, и столбик монет вкладывается туда. Получается увесистая колбаска. Удобно и практично. Вот именно в таких колбасках и хранят монетки люди аккуратные.
Я попытался его раскрыть, но мешочек оказался зашит. Пришлось надпороть его кинжалом, все время посматривая на дверь. Охранник пока успешно превозмогал свое неуемное любопытство и не показывался. Я подставил вспоротую колбаску под свет свечи. Внутри тускло блеснуло золото. Я улыбнулся. Наверняка, коварно.
Сеньор Джакоб вернулся куда раньше, чем я рассчитывал. Казначей отца, тот самый, которого я видел на аудиенции с отцом. Обычно он “докладывал” отцу часами, и я планировал, что мои посланцы будут мяться у Большой гостиной еще часа два. Не рискнут же они в самом деле прервать доклад своего шефа самому главе семьи. Видимо, я где-то просчитался, потому как уже минут через пятнадцать я услышал взволнованные голоса писарей и приглушенное ворчание старика Джакоба, спускающегося по лестнице. Когда он вошел, я встретил его, лениво развалясь на единственном здесь стуле со спинкой. Бедолаги писари считали серебро и золото килограммами, пока их задницы страдали на неудобных табуретках.
— Сеньор Магн, — сдержанно кивнул наш казначей. Слишком уж сдержанно, обычно слуги увидев меня чуть ли не пополам ломались. А у Джакоба даже этот, весьма скромный поклон, вышел так, будто это он решил сделать мне одолжение. Седой, высокий, одетый в бархат и с жемчугом на замысловатой шляпе, он был похож на купца. Особенно сильно, внимательным прищуром своих пытливых глаз. Что интересно, старый счетовод не стал торопиться входить. Я поманил его рукой:
— Входи. У меня есть к тебе просьба, дедушка Джакоб, — сказал я, одновременно лихорадочно вспоминая, как Магн общался с этим человеком до меня. Ничего не вспоминалось. Похоже, за всю жизнь они перекинулись буквально парой фраз. И это с человеком у которого в руках вся казна? Магн, ты идиот. Даже странно, что тебя раньше не убили.
Тем временем “дедушка Джакоб” осторожно переместился ко мне поближе. Но до меня ему оставалось в два раза дальше, чем до спасительного выхода, из которого выглядывали бледные лица писарей.
— И о чем же вы хотели поговорить, мой молодой господин? — спросил казначей, когда решил, что приличия соблюдены и он вошел в комнату достаточно глубоко.
— Я бы хотел попросить у тебя денег, — мне захотелось закинуть ногу на ногу, и принять независимую позу. Вместо этого я задумчиво потеребил навершие на рукояти “Лозы”.
— Зачем же вам деньги? — тут же спросил старый счетовод. При этом он сразу выпрямился. Руки, до этого напряженные, вытянутые вдоль тела, сложились на животе. Джакоб понял, что игра будет на его поле.
— Хочу сделать подарок даме. Но тебя это не касается, — сказал я.
— Такие просьбы мне привычнее слышать от вашего брата, — покачал головой казначей. Рефлексы Магна заставили меня задрать подбородок. Машинально. Я почуял наезд. Но Джакоб не стал читать нотации, остановившись на этом половинчатом укоре. И продолжил, после маленькой паузы: — В любом случае, как бы мне не хотелось пойти вам навстречу, но эти вопросы может решать только ваш отец.