— Разумеется, слушаю, отец. Со всем вниманием. И почтением, — я постарался не доводить и без того душную обстановку до кипения. До кипения моей крови. Со старика станет сжечь единственного наследника. По большому счету, кто ему что скажет? Так, горожане посудачат за спиной. Аристократы пошепчутся в углах своих имений. История семьи Итвис пополнится ещё одной колоритной сценой. Вот, в общем, и всё. А обстановка душная в прямом смысле. Дело не в теплом климате. Он тут просто бархатный, а из больших окон веет прохладой. От отца исходит тепло, как от батареи. Я даже вспотел. И все же я мягко возразил. — Но я не понимаю причин вашего недовольства.
— Ты убил моего коня, п… н… — это вызверился Боркум. Ему хватило ума не назвать меня плохим словом в присутствии старших. А жаль, оскорбление члена семьи дало бы отцу отличный повод выпустить пар. Вернее, в его случае, огонь. Боркум как раз стоял удачно — подальше от нас, а рядом с ним только мой брат. Вот бы отец сорвался и… Но Боркум трус, как и все подонки. Он мгновенно стух под взглядом обернувшегося к нему отца и заткнулся.
— Я случайно, — развел руками я, когда отец снова повернулся ко мне. И мстительно добавил. — За это я должен получить пять ударов палкой и не получать неделю сладкого. Так ведь у нас в семье принято?
Последний вопрос я адресовал Гонорату. Сейчас мы находились в зале городского совета. Ратуша сильно уступала размерами поместью Итвис. Зал городского совета был раза в четыре меньше Большой гостиной. Но, в отличии от неё, тут все несло на себе следы рабочей деятельности. Пара десятков столов, добротных но строгих, в окружении таких же стульев. Шкафы с бумагами и заваленные свитками столы. На возвышении отдельный стол с двенадцатью стульями — в городском совете было только одиннадцать членов, но одно место, в центре, было зарезервировано за Императорским Цензором. Которого мог назначить только Император. Императора не было уже больше десяти веков, но старинная традиция сохранялась. Вообще Караэн довольно древний город, и следы времени проявлялись в традициях, обычаях, зданиях и других, иногда самых неожиданных местах. Странно, что отец ждал нас именно тут. Но при входе мечи отняли и у Гонората с Боркумом, что заставляло меня чувствовать себя уверенным.
— Мне сжечь и растереть, кого ты там убил, — сказал мне отец. — Я хочу знать, что ты делал за городом!
— Сопровождал нас в почетном круге вокруг города, перед нашим отбытием на исполнение приказа городского совета, — ответил Фредерик. Он стоял в пяти шагах за моей спиной. — Мы сильно сдружились с вашим сыном в недавнем…
— А ты помолчи! — ткнул в него пальцем отец. Опасно близко от моей головы. В этот раз его рука оказались слишком близко от моего лица, коже стало горячо. Я даже услышал как трещат, сворачиваясь от жара, мои волосы. К счастью отец быстро опустил руку. И закончил. — С тобой, сеньор капитан, мы поговорим отдельно.
Кроме нас, в комнате зачем-то присутствовал Джакоб, который наш казначей. И было еще полдесятка стражников в цветах Итвис. Некоторые смотрели на меня с сочувствием — Магн, по сути, был добрым и веселым парнем. Он может и не трудился запоминать имена служащих ему людей, но старался не отказывать в просьбах и часто помогал, если замечал их затруднения. Это неожиданное для меня открытие. С другой стороны, будь его характер потвёрже, то и Гонорат с Боркумом не смогли бы так его заклевать. Все же Магн наследник. Но они молодцы, все больше исподтишка кусались. Аж до дрожи в руках довели. Мне стало обидно за Магна.
— Спроси лучше у брата, что за люди были с ним! — несколько грубее, чем планировалось, сказал я.
— Это мои родственники! — вскинулся Боркум.
— Я пригласил их! — слегка запоздал со своей репликой Гонорат. — В знак дружбы…
— Да я давно знал, что ты любишь подружить с мужиками, — перебил я его. — Скажи зачем тебе их так много? Что ты затеял, Гонорат?
Честно говоря, первую часть фраз фразы я сказал просто так, в порядке трепа. Лично для меня настоящим оскорблением прозвучало имя “Гонорат”. Но брат побелел, поменяв оттенок кожи до синеватого. Это вообще нормально?
— Бросая в меня такую грязь, — прошипел мне братишка, схватившись за пустые ножны. — Знай, что я смою её твоей кровью!
— О, сеньор, — весело хохотнул за моей спиной Фредерик. — Сразу видно, вы никогда ничего мыли. Поверьте, грязь отмывается куда легче!