— Что «Морган тоже»? — спросил Морган, входя в комнату.
Его появление, как показалось Ребекке, мгновенно наэлектризовало атмосферу, по жилам ее пробежало пламя. Она вся затрепетала.
Делла поднялась с места и, привстав на цыпочки, поцеловала своего кузена.
— Я рассказывала Ребекке о философии, которой мы следовали, основывая наш пансион.
— Вы скоро поймете, что ритм нашей жизни гораздо медленнее того, в котором живете вы, мисс Фрезер, — заметил Морган, усаживаясь на стул, с которого встала Делла.
— Выпьешь кофе, Морган? — предложила Делла.
— Спасибо, да.
Ребекка подумала, что сегодня он еще привлекательнее, чем вчера вечером.
— Приятно иногда поменять ритм жизни, — ответила она на замечание Моргана и откусила булочку.
— Большинство людей согласны с вами, — сказал он, встретившись с ней глазами и не отводя взгляда.
— Делла, — попросил он, продолжая смотреть на Ребекку, — ты не могла бы дать мне чего-нибудь поесть?
— Разумеется, могла бы, cher, — с готовностью откликнулась она, — чего бы тебе хотелось?
— Что попроще. Яичницу и тост.
— Болтунью?
— Если можно. — И, возвращаясь к разговору с Ребеккой, Морган продолжил: — Мы здесь умеем наслаждаться жизнью, ценить ее. Во всех ее проявлениях. — Он пожал своими широкими плечами. — С раннего детства мы учимся, выражаясь фигурально, останавливаться и нюхать розы. Очень хорошая привычка.
Ребекка засмеялась:
— Я принадлежу к категории трудолюбивых пуритан. Я люблю свою работу.
— Я тоже, — ответил он. — Но все время работать и не жить в свое удовольствие, это…
— Способствует успешной карьере, — перебила она.
— Допустим, — признал Морган. — Но какой ценой? Я люблю то, что я делаю, и никогда не желал быть никем иным, кроме как писателем. Но не меньше, чем работой — а я не могу без нее, поверьте, — я наслаждаюсь самой жизнью. Изолируйте себя от окружающего мира — и это отразится на качестве вашей работы отнюдь не лучшим образом.
Ребекка слушала, стараясь осмыслить его слова. «Это, должно быть, правда», — размышляла она. Она столько времени посвящает работе, что зачастую пренебрегает тем, для чего прежде время находилось. Театром, кино, встречами с друзьями, поездками за город.
— Извините, — произнес он певучим баритоном, — меня иногда заносит.
— Вам нет нужды извиняться, — прервала Ребекка. — Похоже, что вы правы. И уж во всяком случае, здесь есть о чем поразмыслить.
Снова появилась Делла, на сей раз с подносом в руках. Она поставила его на стол и сняла крышку, прикрывавшую тарелку с пышным золотистым омлетом. Затем она поставила перед Морганом бутылочку с острым соусом и блюдо с тостами. Добавив к этому банку клубничного джема, она оставила их вдвоем, улыбаясь про себя.
— Ну, — спросил Морган, выдавив на омлет немного соуса, — так куда же вы хотите направиться?
— Я решила предоставить инициативу вам, — ответила Ребекка.
Он широко улыбнулся:
— Прекрасно. Тогда берите фотоаппарат, если он вам нужен, и имейте в виду, что вернетесь домой поздно.
— Мне не нужно переодеться? — Ребекка поднялась, чтобы он мог увидеть ее туалет.
Голубые глаза Моргана медленно прошлись по ее фигуре, и в них читалось откровенное восхищение ее вкусом. Ничего вызывающего или нарочитого, эта женщина предпочитает классический стиль. На ней была простая футболка, на сей раз абрикосового цвета, и белые шорты спортивного покроя.
— Превосходно! Ничего не надо менять, — решительно заявил он.
Ребекка покраснела от удовольствия и уселась на свое место. Она раздумывала, настало ли время поведать ему о том, что их связывает. Золотой медальон, материальное напоминание о Мэтью и Рэчел, по-прежнему висел у нее на шее. Она могла рассказать ему о своем открытии и выяснить, известно ли ему еще что-нибудь о злосчастных влюбленных. А могла и промолчать в ожидании дальнейшего развития событий.
«Да, — решила Ребекка, намазывая джемом вторую булочку, — я пока ничего не скажу и посмотрю, что произойдет между нами дальше».
«А чего бы ты хотела?» — спросил ее внутренний голос.
Ответ последовал незамедлительно. Она жаждала близости с Морганом.
Они проехались на машине вдоль реки, посетили несколько замечательных особняков на бывших плантациях: особняк Хоумс, плантацию Тезкуко, плантацию Сан-Франциско. Морган был прирожденным рассказчиком и поведал Ребекке множество историй о минувшей жизни на берегах Миссисипи. О кровавых распрях прежних поколений; о дуэлях из-за чести прекрасных дам; о любви, счастливой и трагической; о боевых подвигах: о победах и поражениях.
Они шли по тропинке и нашли место, чтобы посидеть несколько минут. День прошел прекрасно, и они от души наслаждались весенним теплом и обществом друг друга. Они случайно забрели в дубовую рощу, каждое дерево которой было покрыто испанским мхом, и Ребекка остановилась, любуясь кустами разноцветных азалий.
Если бы не их современная одежда, Ребекка, пожалуй, решила бы, что время повернуло вспять, таким упоительно-мирным и волшебно-прекрасным было место, где они находились. Никаких признаков цивилизации. Ни туристов, ни вышек, воздвигнутых для добычи луизианского черного золота, ни рыбаков. Только она и он.
Она едва не плюхнулась на землю, но Морган удержал ее за локоть. Из кармана джинсов он достал белоснежный платок и расстелил его на траве.
— Вот теперь, — театрально произнес он, — дама может сесть.
Ребекку рассмешила эта старомодная галантность. Она сделала реверанс и уселась, наслаждаясь всем, что ее окружает. Она слушала жужжание пчел, разглядывала птиц разных пород и расцветок, порхавших с куста на куст. Роскошная магнолия довершала картину.
— Здесь так красиво. Я просто не могу поверить, что все это выросло само по себе, — заметила она.
— А это и не выросло само по себе. Это часть имения моего двоюродного брата.
— У вас большая семья?
— Огромная, — засмеялся он. — Клан Деверо разросся и дал массу ответвлений. В конце прошлого века сюда переселились даже представители французской ветви. Кроме того, некоторые из них переженились между собой, так что родственников у нас масса.
— А братья или сестры у вас есть?
— Есть, — улыбнулся Морган, — у меня два брата. Один еще в колледже, изучает право, второй геолог. У обоих очень практические профессии.
— В отличие от нашей? — с вызовом спросила Ребекка.
— Это верно. Мы предаемся мечтам, выдумываем разнообразные сюжеты.
— Мне никогда не хотелось ничего иного, — призналась Ребекка.
— Мне тоже, — подтвердил он. — Я обожал слушать, как мой дед рассказывает эпизоды из истории нашей семьи, и не помню такого момента, когда бы моя голова не была полна историями собственного сочинения.
Морган вытянулся во весь рост, не обращая внимания, что лежит прямо на траве.
Ребекка украдкой взглянула на него. Его тело было стройным и мускулистым, ноги длинными. Джинсы лишь подчеркивали их длину. Если он снимет свою черную футболку, какая у него грудь? Покрыта ли она темными волосами? Жесткие они или мягкие? Она чувствовала запах его одеколона. Очень легкий и типично мужской.
Закрывая глаза, она представляла себе его вышедшим из душа, с белым полотенцем вокруг стройных бедер. День жаркий, гораздо жарче сегодняшнего, наполненный обычным для Луизианы зноем. Он опустился на чистую белую простыню, покрывающую массивную кровать, и улыбается ей. Ребекка наливает холодную воду из кувшина в фарфоровую миску со льдом и ждет несколько секунд, чтобы вода как следует охладилась, а затем погружает туда пушистое полотенце. Оно темно-зеленое, красивого сочного оттенка.