Шкрамада догадался: там, в газете, наверное, пишут о Петре. Не зря Ольга порывалась что-то сказать о нем. И хотя предчувствовал, что вести будут хорошие, все же заволновался. Да и как не волноваться. Ведь он отец. Приятно слышать доброе слово о сыне. Он сам давно дружит с трудовой славой. Давно носит на груди звезду Героя. И хорошо знает цену труду. Интересно, что же говорят о сыне?..
В газете было написано о комплексной бригаде экскаваторщиков, которую возглавляет Петр Шкрамада. Поздравляли его и друзей с выдающимися трудовыми успехами — досрочным выполнением пятилетки.
Богдан Яковлевич попросил у зятя газету, внимательно прочитал статью сам. Обратил внимание на фамилии: Масалаб, Браницкий, Сурков, Гомозов... Настоящий интернационал. Задержался на цифрах: сколько в бригаде сына экскаваторов, сколько кубометров грунта они вынули и за какое время выполнили свою пятилетку.
— Это действительно причина, — сказал наконец. — Наливай, зять.
Богдан Яковлевич повеселел. Молодец Петр. Порадовал. Да, старший сын — это тебе не табачница или штангист...
— Теперь я непременно поеду к Петру! Должен же я увидеть работу своих детей.
— Ой, не езжайте, — начала отговаривать отца Ольга.
— Это почему же не ехать?
— Не портите радости хотя бы Петру. Вы же у нас такой, что найдете и там к чему придраться.
— Ну, нет. За Петра я спокоен. Петр не подведет, — уверенно сказал Шкрамада.
Ровно через неделю, в следующее воскресенье, Богдан Яковлевич приехал на своей «Волге» в криворожские степи нежданным, но желанным гостем.
В первый момент встречи Петр показался ему каким-то утомленным, исхудавшим. Видно, тяжеловато парню: и работа, и семья, и наука — он же студент-заочник. Но ничего, Петр крепкой породы. Выдержит.
Они проговорили почти всю ночь. И ни одно слово не легло между ними вперекос. Зря пророчила Ольга — не к чему было Богдану Яковлевичу придраться.
На другой день, едва начало рассветать, Шкрамада поднялся вместе с сыном.
Петр надел свою повседневную робу, а он нарядился по-праздничному — ему же не на работу. В костюме, в шляпе, при галстуке, с колодочками военных наград и звездой Героя Социалистического Труда на груди, Богдан Яковлевич выглядел солидно. Так он одевался, когда ехал на столичные или областные совещания. И на праздники. Но сегодня у него тоже праздник — отцовский!
Они подошли к автобусу, который должен был довезти их до карьеров, когда все члены бригады Петра были уже в сборе. Парни столпились около автобуса и о чем-то пререкались с водителем. Увидев бригадира, притихли.
Петр поздоровался, сказал:
— Знакомьтесь. Мой отец.
Каждый стал пожимать Богдану Яковлевичу руку, зазвучали уже знакомые из газеты фамилии.
— Ну, поехали?! — крикнул водитель.
Его заспанное, небритое лицо едва виднелось сквозь запыленное стекло кабины. Да и весь автобус, словно изморозью, был густо покрыт пылью. Сиденья были тоже в рыжей пыли...
Никто не спешил заходить в автобус. Молодой экскаваторщик Рустам Масалаб подскочил к открытой двери, накинулся на нерадивого водителя:
— Совести у тебя нет! Тебе не людей — мусор на свалку возить!
Тучный шофер высунулся из двери, навис над худеньким Масалабом и сердито, но вполголоса сказал:
— Ты меня не учи. Не ты мой начальник.
— Твое счастье! — грозно свел на переносье черные широкие брови Рустам. — Жаль, что не я твой начальник! Я б тебе не то что автобус — ишака паршивого не доверил бы! Так я говорю? — обратился он к Богдану Яковлевичу.
Шкрамада в ответ усмехнулся. Ему нравился молодой экскаваторщик, нравилась его хозяйственная нетерпимость к беспорядкам.
Обиженный водитель завел мотор.
— Так вы едете, или, может, пойдете сегодня пешком? — сказал с угрозой.
Все выжидающе посмотрели на бригадира. Богдан Яковлевич тоже настороженно ждал, что скажет сын, как себя поведет. Он понимал, что своим присутствием сковывает Петра. Отвернулся, чтобы не смущать его.
— Мы немного пройдемся, — послышался сдержанный голос Петра. — А ты, Гриша, кати в гараж, приведи машину в порядок и догоняй нас. Поговорим обо всем потом...
Шофер, не дослушав его, включил скорость, и автобус рванулся с места.
Богдан Яковлевич облегченно вздохнул: сын повел себя разумно, как и полагается бригадиру.
Они шли безлюдной улицей рудничного поселка. Парни, будто никакой неприятности только что и не произошло, слушали говорливого Рустама Масалаба. Он весело рассказывал об автомобиле-гиганте грузоподъемностью в сто пятьдесят тонн, выпущенном какой-то канадской фирмой.
«Выдумывает, — решил Богдан Яковлевич, идя рядом с сыном. — Хочет, наверное, своей выдумкой пригасить неприятное впечатление от размолвки с водителем. А впрочем, что здесь неимоверного? Теперь людям все под силу. Теперь уже никого ничем не удивишь».