— Молодец, что приехал хоть на день!..
— Я всегда молодец, мама, — пробасил Леонид. — И ты молодец, папа, — улыбнулся он, бросив взгляд на Ленинскую медаль на груди отца. — Награда за труд! Я искренне рад. А это тебе награда! — он вручил матери тюльпаны. Два цветка белых и один красный.
«И нас трое, — подумала Клавдия Павловна. — Белые цветы — это я и муж, красный цветок — Леня...»
Николай Александрович бросил в урну недокуренную папиросу.
— Давай, сынок, я понесу твой портфель.
— Не нужно, папа. Я уже привык все свое носить сам, — улыбнулся Леонид и по-мужски обнял отца за плечи.
Клавдия Павловна шла позади и смотрела на цветы. Два белых тюльпана — рядом, красный — как-то отдельно. «Красный — это я, — грустно улыбнулась она. — Была бы дочь — льнула бы ко мне...»
На центральной улице настоящее половодье красок. Симфония цветов и звуков. Они втиснулись в колонну демонстрантов: пройдут мимо трибун, а потом уже отправятся домой.
— Папа, я привез новую ленту! — сказал Леонид и похлопал рукой по портфелю, в котором лежал портативный магнитофон.
— Снова модерн?
— Не совсем так, хотя, конечно, модерн! «Запорожский марш»! Тебе понравится...
Клавдия Павловна не слышит, о чем они разговаривают, лишь видит, как отец и сын по-родному склоняют друг к другу головы. Два белых тюльпана рядом, красный — отдельно. Красный тюльпан — это она.
— Бессовестные заговорщики! — она втискивается между сыном и мужем. — О чем вы шепчетесь?
— Не шепчемся, мама, а кричим.
— О чем? Я должна все знать!
— Всего, мама, никто не знает.
— Я хочу знать хотя бы то, что знаете вы.
— Все? И прямо сейчас? — Во взгляде сына Клавдия Павловна видит решительность.
— Конечно, все. И прямо сейчас.
— Хорошо, мама. Так даже лучше. Только пусть это не испортит вам праздник... Я хочу жениться.
Клавдия Павловна и Николай Александрович поняли, что сын не шутит. Теперь им стало понятно, почему он молчал целый месяц, — было не до них. Клавдия Павловна тяжело вздохнула.
Красный тюльпан уронил лепесток. Она глянула под ноги. И ей показалось, что вся земля устлана цветами.
Они выбрались из колонны демонстрантов, вошли в скверик.
Клавдия Павловна села на лавочку, опустила голову.
— Мама, нельзя же быть такой, — ласково сказал Леонид. — Знал бы, что ты так воспримешь, не говорил бы... Все ведь нормально, все хорошо... Правда, папа?.. Ну, не молчите же!..
Клавдия Павловна заплакала. Это уже хороший признак. Леонид знает. Поплачет, а потом посмотрит вокруг просветленными глазами, соберется с мыслями и начнет (как она любит говорить своим ученикам) «мыслить логически». Труднее предвидеть, как поведет себя отец, Он человек настроения.
Леонид открыл портфель, вытащил белый портативный магнитофон, поставил на лавочку, включил.
— Запись не совсем удачная, — предупредил, будто для родителей это имело какое-то значение. — Я далеко сидел от сцены...
Зазвучала тихая музыка. Это был концерт народных инструментов. Клавдия Павловна почувствовала вдруг себя так, будто ее наряжают к венцу. Поют-тужат дружки, бьют копытами кони, звенят колокольчики... Нет, это не ее свадьба — это свадьба сына.
— Кто же она? Как ее зовут? — выдохнула Клавдия Павловна.
— Варвара... Кто такая Варвара? Обыкновенная женщина. Хорошая умная женщина. Учится в аспирантуре. Тоже химик. Кстати, вы сейчас услышите ее голос.
Леонид усилил звук.
«Не жалеешь, что я привела тебя сюда?»
«Нет, не жалею».
Клавдии Павловне голос Варвары понравился. Спокойный, приятный. А вот имя насторожило: какое-то оно суровое, суховатое. Да еще стало неприятно оттого, что сын назвал свою избранницу «женщиной». «Обыкновенная женщина. Хорошая, умная женщина...»
— Она старее тебя?
— Нет, мама, Варвара не старее. Она лишь старше на четыре года. Всегда и во всем кто-то старше, а кто-то младше...
— В каждой нормальной семье жена должна быть моложе мужа, — вздохнула Клавдия Павловна.
— Оставьте, — махнул рукой Николай Александрович. — Давайте дослушаем концерт. А об этом... потом.
Когда потом? Этого «потом» не будет. Сын завтра уедет, и все будет решать сам, или за него будет решать та «хорошая, умная женщина». Клавдию Павловну злит и удивляет спокойствие мужа. Она знает, если бы сейчас он увидел над трубами своего завода рыжий дым, все бросил бы и помчался к телефонной будке выяснять причину, давать советы. Не откладывал бы на потом.
— Может, лучше концерт потом? — не выдержала Клавдия Павловна.
— Я не сторонник поспешных разговоров, — нахмурился Николай Александрович. — Когда мало времени, никогда не нужно спешить.
Он понимал тревогу жены и сам был неспокоен, но...