«Через неделю они будут дома! — шептал он. — Через неделю дома! Дома! Оксана и сын! Мои глаза, мои негаснущие солнца!..»
Наследник
Дед Филипп всегда являлся на рассвете.
Звонок не умолкал до тех пор, пока не открывалась дверь. Дед снимал с хрупкой белой кнопки тяжелую, узловатую, как дубовый корень, руку и, виновато глядя в заспанные сердитые глаза домашней работницы, тихо говорил:
— Ну, вот я и приехал. Здоровеньки булы. Наверно, разбудил всех? Он же так красиво звенит, как жаворонок... — дед улыбался и, запрокинув голову, смотрел на дверной звонок.
Так было и на этот раз.
В коридоре появилась хозяйка — дедова невестка. На ней теплый, будто пошитый из сухого мха, халат.
— Пустите переночевать? — спросил дед и ногою подвинул поближе к порогу фанерный чемодан.
— Снова пешком? — не скрывая радости, упрекнула невестка. — Взяли бы такси — водитель подвез бы до самого порога.
— А подвез бы. Такая у него работа. Но сколько той дороги? От станции до вас — два раза палкой кинуть, а рубль нужно давать. Не жирно ли — трудодень за пять минут тратить? Кто ж меня умным назовет?
Маленький Василек не выдержал, выбрался из-под теплого одеяла, прибежал в коридор, чтобы поздороваться с дедом. Но тот грозно прикрикнул на него:
— Сейчас же ступай, голопузик, назад! Простудиться захотелось?
Василек неохотно отступил в комнату и стал следить за каждым движением деда. Вот он внес тяжелый чемодан с деревенскими гостинцами, снял пальто:
— Ну как вы тут?
— Живем, — улыбнулась мать.
— Лишь бы все хорошо, лишь бы все хорошо, — покачал головой дед. — А наследник мой растет?
— Будто бы растэ...
Васильку интересно слышать, как мать говорит по-украински. Так она будет говорить всю неделю, пока не уедет дедушка.
— А ну, казак, показывайся! — велит дед, входя в комнату.
Он, словно со взрослым, здоровается с Васильком за руку, потом прислоняет его к дверному косяку, присматривается к прошлогодней метке. Василек подтягивается, становится на цыпочки. Ему очень хочется угодить дедушке. Да где там...
— Ну вот! Не растет мой наследник! Заберу я его в село! Разве здесь на камне вырастешь? Поедем?
Василек в селе еще ни разу не был. Оно казалось ему таким же далеким и загадочным, как луна. До луны добираться три дня, и до дедушкиного села столько же. Правда, к ночному светилу проще — только ракетой, а в село — и поездом, и автобусом, еще и пешком немного.
— Забирайте меня, дедушка! — решительно говорит Василек, одевая штанишки. — Насовсем забирайте.
Давно овдовевшему, одинокому деду Филиппу от слов внука перехватывает дыхание. Сын с невесткой вот уже который год даже погостить в село никак не соберутся, а этот — «насовсем».
— Вот это по-моему! — радуется старик, обнимая внука. — Отдохну немного, позавтракаю, если дадите, и можно отправляться. Правда, хотелось бы с тобой, Василек, побродить еще по городу, чтоб было чем хвастаться на селе... Но раз тебе не терпится, значит, поедем сразу...
Бродить с дедом по городу — большой соблазн для Василька. Он никуда не спешит, ничего не оставляет без внимания. Встретится что-нибудь интересное — Васильку не нужно дергать его за руку, просить остановиться. Он сам останавливается. Нет, от прогулки по городу нельзя отказываться. Пусть на это уйдет день, два, пусть вся неделя, зато он покажет дедушке город и сам увидит много нового.
— Ну, так что будем делать? — лукаво спрашивает дед.
— Позавтракаем и пойдем гулять по городу.
Дед Филипп торжественно выкладывает на стол привезенные из села медовые соты, пахучую домашнюю колбасу, белые квашенные в капусте яблоки из того самого сада, который давно обещан Васильку в наследство.
— Ну как? Вкусно?
Василек кивает.
— То-то. Все своими руками выращено, не куплено...
— Переезжали бы вы, папа, к нам, — как-то неуверенно произносит сын. — До каких пор вам сидеть там одному?..
— Хочешь, чтоб от нашего рода и пенька на селе не осталось? Да и что мне здесь делать? Начальником каким-нибудь поставишь? Или, может быть, купишь собачку, а я ее буду по улицам прогуливать? Нет, сынок, не по мне городская жизнь...
С улицы донесся сигнал сирены. Это за сыном приехала служебная машина. Он сразу же изменился в лице, стал важным. Дед Филипп даже головой покачал.
Вскоре отправилась на работу и невестка. Пешком. Школа, в которой она работает директором, находится совсем близко.
Дед пробовал заговорить с домработницей, но она оказалась неразговорчивой, а может быть, просто хорошо вышколенной. Делала вид, что очень занята одеванием Василька, и на все вопросы отвечала коротко: «Да», «Нет», «Не знаю».