С трудом удерживаясь на крутизне, Сергей начал спускаться к автостраде.
Деревья наконец расступились, внизу заголубела вода Латорицы, а вон и до блеска накатанный асфальт. Такая дорога всегда умиротворяла Шепиля. Но сейчас...
Вдали из-за поворота показался автобус. Он то нырял в густую тень развесистых буков, то сверкал красными боками, вырываясь на солнечные участки трассы.
«Километров сто выжимает», — определил Сергей.
Он хорошо знал, как тяжело, а иной раз и опасно останавливать машину на такой большой скорости да еще на крутизне. И все же заспешил, выскочил на дорогу.
Водитель заметил человека с чемоданом, дал предостерегающий сигнал. Не может же он подбирать каждого, кому вздумается поднять руку. Его автобус дальнего следования, у него есть твердый график. До остановки не больше километра, курортник может добраться и пешком.
Он старался не смотреть на путника. Однако высокая худощавая фигура маячила впереди, словно дорожный знак. Требовала к себе внимания.
Каким-то необъяснимым чувством водитель угадал в Шепиле своего собрата-шофера и то, что с ним стряслась беда. Не зря говорят, что даже по тому, как стоит птица на земле, видно, что она рождена летать.
Скрипнули тормоза. Из-под тяжелых губастых шин брызнул мелкий гравий. Автобус сбавил скорость, но не остановился. Открылась передняя дверь.
Шепиль на ходу вскочил на подножку.
— Спасибо, товарищ.
В кабине наклеены цветные портреты космонавтов. Над ветровым стеклом табличка: «Водитель — Мирослав Иванович Василик».
«Культурно живет», — подумал Сергей о шофере.
В зеленоватой с накладными планками-погончиками сорочке, при галстуке, Мирослав и сам был похож на космонавта.
— Тебе в Ужгород? — спросил Василик.
— Да, в Ужгород.
— Шофер?
— Да.
— Откуда сам?
— Из Донбасса.
— Курортничал, значит... А какая у тебя машина?
— «МАЗ-200».
— Солидно. Садись, чего стоишь. — Василик взял форменную фуражку с сиденья, предназначенного для сменного водителя.
Шепиль сел.
— Что-то ты, дружище, на курортника не похож, — глянув на небритое, опечаленное лицо Шепиля, бросил Василик.
Сергей и в самом деле выглядел так, будто три дня без передышки сидел за рулем.
— Чего там не похож, — вымученно усмехнулся он. — Хватил здоровья полный кузов...
Они подъехали к автобусной станции. Водитель надел форменную фуражку и степенно, словно пилот после приземления, направился в диспетчерскую.
Пассажиры-мужчины вышли, задымили около автобуса сигаретами, женщины побежали к промтоварному киоску, и только Шепиль продолжал сидеть на своем месте.
— Так что там у тебя стряслось? — спросил Василик, возвратившись из диспетчерской.
Своему брату шоферу с грузовой Сергей рассказал бы сразу, а тут замялся: что ни говори, а Василик водитель высшего класса — интеллигенция...
— Нужны тебе чужие хлопоты...
— Чтобы очень — так нет. Просто привык к тому, что когда берешь пассажира, то берешь и его багаж, — скорее снисходительно, чем с обидой, сказал Василик.
Шепиль молча достал из кармана документы, нашел санаторную путевку, подал Мирославу.
Тот внимательно просмотрел ее.
— Ну и что? Путевка как путевка.
— И я так думал, когда позавчера выезжал из дома.
— Из дома? — удивился Василик. — Но ведь из дому тебе нужно было выехать почти месяц назад.
— Когда получил, тогда и выехал...
Шепиль провел рукой по небритому подбородку, смолк. Ему не хотелось обвинять того, кто допустил ошибку и написал в путевке не тот месяц. Он безжалостно корил только себя: почему не выяснил это дома?
Василик ничего больше не спрашивал. Ему и так все было понятно.
...У Сергея Шепиля больной желудок. Ему давно уже нужно было, как он шутил, «стать на капитальный ремонт», но все откладывал, думал: обойдется. Выезжая в рейс, брал с собой соду и ею спасался от изжоги. Однако вскоре и сода перестала помогать. Пришлось обратиться к врачам. Ему назначили санаторное лечение.
Долго ждал путевки. И вот три дня назад его сняли с рейса, вручили путевку, поспешно оформили отпуск. Он был так рад, что прочел в путевке только свою фамилию, кажется, глянул еще, есть ли печать. А чего там досматриваться: не на базаре же приобрел. К тому же выезжать — вечером. Надо успеть передать сменному водителю свой «МАЗ», попрощаться с друзьями, побыть какой-то час с семьей.
Странно, но едва путевка попала в руки Шепилю, как изжога тут же перестала мучить его. Пока добирался из Горловки до Закарпатья, ни разу не пил соды... Но теперь, на обратном пути, наверняка не обойтись без нее.
— Что ж тебе сказали в санатории? — спросил наконец Мирослав, возвращая путевку.