-- Восхитительно! Прекрасно!
Хуцция попробовал клинок на изгиб. Коснулся пальцем острия.
-- Это "чистое" железо? -- спросил Муваталли.
-- Нет, -- ответил Хуцция, -- этот клинок ещё не может соперничать с отцовским "Сокрушителем панцирей", но он намного лучше твоего.
Хеттские кузнецы знали три вида железа. Обычное уступало бронзе в прочности. "Небесное" уже было сопоставимо с ней. Третий вид, "чистое" железо, считался полумифическим. Мало кто видел изделия из него. Ни один кузнец из ныне живущих не знал его секрет, даже царские мастера. Но они не прекращали поисков секрета, пытаясь воспроизвести меч Циданты, полученный царём от своего отца Тахурваили[98].
-- И этот меч стоит двадцати тысяч овец, которых ты приказал отправить на юг? -- скептически хмыкнул Муваталли.
-- Этот меч стоит и большего. Хотя это и не "чистое" железо, но клинок гораздо прочнее любого из тех, которыми вооружены царские Стражи. Кроме того, на выплавку крицы пришлось потратить значительно меньше руды. Но самое главное то, что мастер Паххур теперь знает секрет, и мы сможем сделать тысячи таких мечей.
Муваталли готов был согласиться, что дружба с макандуша идёт на пользу, но, будучи по природе своей подозрительным, восторгов царевича не разделял. И чем дальше, тем больше. Муваталли смотрел на наследника престола Хаттусы с возрастающей тревогой.
"Куда ты заведёшь нас, когда станешь царём? С потрохами продашь чужеземцам?"
Муваталли стал оглядываться по сторонам в поисках союзников, разделявших его опасения. И нашёл его так близко к трону Циданты, что ближе некуда. Ксассени, младший сын царя, оказался очень внимательным слушателем. Сначала они делились своими настроениями полунамёками, но все больше сближались, открываясь друг другу.
-- Великий лабарна ещё не стар. Вероятно, Тешуб не скоро призовёт его, но великие бедствия могут пасть на нашу голову ещё при его жизни. Хуцция совсем сошёл с ума. Он не ведает, что творит, заливая глаза царя отравленным мёдом своих речей. Вот увидишь, достойнейший царевич, года не пройдёт, как среди приближенных твоего отца появятся макандуша. А дальше что? Алекшандуш станет хозяином в Хаттусе?
Ксассени внимательно слушал и кивал. Муваталли продолжал:
-- Я говорил царю, что мицри и макандуша сговорились. Между ними недавно случился конфликт, но они его быстро замяли. Это точно сговор. Но лабарна отмахнулся от меня. Он сказал, что раз мицри не стёрли макандуша в порошок, значит они опасаются их и уважают их силу. С кем же в таком случае стоит дружить хатти? С мицри, которые сидят за морем и норовят подмять под себя все, докуда могут дотянуться? Или с макандуша, которые готовы выступить против общего врага на нашей стороне?
-- Но в словах отца есть резон, -- осторожно заметил Ксассени.
-- Есть, -- согласился Муваталли, -- но я боюсь, как бы мы не зашли в этой дружбе дальше пределов разумного.
-- Что ты предлагаешь, Муваталли?
-- Пока ничего, достойный царевич, пока ничего, -- уклончиво ответил Первый Страж, -- я только думаю, что из твоего брата выйдет не слишком хороший лабарна.
Ксассени посмотрел на него с внимательным прищуром.
-- Бывает, что младшие превосходят в добродетелях старших, -- с загадочной улыбкой проговорил Муваталли.
* * *
Корабль, который отвёз Никанора в Бехдет, доставил в Александрию второе письмо Аристомена "к брату Иерониму". Тайнопись в первом письме, предупреждавшую об опасности, исходящей от Анхнофрет, царский секретарь "вскрыл" довольно быстро. Подобные вещи не были диковиной для него. Когда он юношей только-только поступил на службу в канцелярию Филиппа, там уже вовсю применялась шифровка переписки македонского царя с его афинскими сторонниками.
Прокалывание папируса возле букв позволяло спрятать тайное сообщение от людей неискушённых. Применялось такое редко. Изобретатель этого метода, Эней Тактик, позже создал более надёжное средство сохранения тайны переписки -- линейку, названную его именем.
Линейка Энея содержала прорезь на одном конце и ряд отверстий, возле которых в произвольном порядке стояли буквы. Шифровальщик протягивал нитку от прорези через отверстие, соответствующее нужной букве и завязывал узелок. Получатель письма, имея точно такую же линейку, мог прочитать послание. Не зная, в какой последовательности были расставлены буквы, сделать это было нельзя.
Аристомен линейки не имел, потому воспользовался более простым способом, рискуя, что египтяне обнаружат его послание. Письмо, однако, дошло до адресата. Не заметили? Год назад Эвмен решил бы, что так оно и есть, и на том успокоился. Однако теперь он наблюдал слишком много свидетельств того, что в Финикии и Сирии действует разветвлённая шпионская сеть египтян. Да те и не скрывали этого, бравируя вездесущестью своих Хранителей.
И люди, создавшие подобную организацию, не заметили такой простой тайнописи? Эвмен уже не верил в это.
Аристомен подстраховался, составил шифрованное сообщение на македонском языке и проколол папирус во множестве мест так, чтобы большая часть отверстий не попадала на буквы. Тем самым смог обмануть египтян? Сомнительно. Читать по-македонски они вряд ли научились, но кардиец помнил о том, что "в плену" в Египте остался Аттал. Не приходилось сомневаться в том, что его используют на полную катушку.
Скорее всего, первое письмо прочитали. Но отослали получателю. О чём это говорит? О многом.
В том письме не было сказано ничего особенно важного. Просто предупреждение. Отсылая его, египтяне ничем не рисковали и не жертвовали. Но кое-что приобретали. Не разоблачив явно Аристомена, они позволяли ему писать дальше.
Как бы поступил Эвмен, раскрыв вражеского лазутчика? Многие эллины и македоняне на месте кардийца просто прикрыли бы эту лавочку. Подсыла в допросную, и там выжать досуха. Расскажет все, что знает. А потом можно прилюдно прикончить. Или наоборот, по-тихому концы в воду...
Это всё равно, что снять шкуру с барана, когда его можно было бы многократно стричь. Нет, египтяне так бы не поступили. Чем больше до царского секретаря доходило слухов об их тайных делах, тем сильнее он восхищался этой мощной сетью лазутчиков и убийц.
Эллины ничего подобного не имели, хотя знали о существовании таких сетей у персов. Создателем их был великий царь Кир, собиратель обширного царства. Он организовал почтовую службу. Царские гонцы доставляли сообщения в самые отдалённые уголки державы Ахеменидов. Одной из главных задач вестников был сбор сведений о внутренних и внешних делах, начиная от базарных слухов и заканчивая опросом платных осведомителей. Во главе этого огромного организма стояли священнослужители. Они были хорошо образованы, имели влияние в народе и постоянно варились в сложном хитросплетении интриг знати.
Кир создал шпионскую службу не на пустом месте. До него её имели ассирийцы, которые в свою очередь многое позаимствовали у египтян.
Эллины о существовании этой сети знали и пытались ей противодействовать. Придумывали разнообразную тайнопись. Однажды, для согласования сроков восстания, ионийцы написали послание своим собратьям-милетянам на обритой голове раба. Правда, пришлось подождать, пока не отрастут волосы, прежде чем гонец отправился в путь.
Тем не менее, ничего, хотя бы в малости сравнимого со шпионской службой персов, эллины создать не смогли. Помешал полисный хаос, порождённый демократией, когда сегодня ты государственный муж, а завтра несчастный изгнанник только из-за того, что толпе показалось, будто ты прибрал слишком много власти.
Эвмен долго размышлял над этим и пришёл к мысли, что при народовластии создать секретную службу невозможно, она сожрёт сама себя. Сложение ничтожеств не даст в сумме ничего значительного. Нужна сильная единоличная власть царя или тирана. Такую власть сосредоточил в своих руках Филипп. Он активно перенимал опыт персов. Если бы боги дали ему ещё несколько лет жизни, то благодаря своему золоту и многочисленным незримым ниточкам, протянутым в Элладу, великий македонянин в скором времени мог бы управлять ею безо всяких фаланг, не выезжая из Пеллы.