Вот видишь, сказал он себе, Джози не такая, как все, и не боится остаться на долгое время одна. Она и в самом деле не требует от него больше, чем он может дать. Взяв пистолет, Кен улыбнулся, посмотрев на занавески и на крючок, где висела кобура; там же висел и мешочек с лавандой. Наверное, только у него револьвер пахнет лавандой.
Повесив рабочую сумку на левое плечо, а кобуру с пистолетом на правое, он вышел из комнаты.
Джози услышала сзади шаги и еле совладала с собой, чтобы не задрожать от волнения. Слезы навернулись на глаза, но она запретила себе плакать. Кен уезжает, но это еще не конец света.
– Ну, что же, – сказал он, – до встречи.
Джози хотелось, чтобы он поцеловал ее на прощанье, но это было не в его правилах. Он уже был в дверях, когда она окликнула его:
– Будь осторожен, не подставляй спину врагам.
Он оглянулся. Его лицо приняло непроницаемое выражение, резко обозначилась линия подбородка, напряглись скулы.
Его рана почти зажила, лицо загорело и обветрилось. Только глаза немного смягчали суровый вид. Когда он так задумчиво смотрел на нее, Джози казалось, что он ее любит. Но уже в следующее мгновение его взгляд стал холодным и отрешенным.
Иногда Кен сам приставал к ней. Иногда его надо было брать с боем. В любом случае они заканчивали в постели. Он чудесно справлялся со своей задачей, только немного боялся, что не сможет дать ей всего, что нужно. Однажды она сделала ошибку, сказав ему, что любит его. Он подождал, когда она уснет, а потом вскочил на лошадь и унесся в темноту. Утром она нашла записку: «Уехал на дело. Когда вернусь, не знаю».
Джози беспокоилась, но храбрилась. Конечно, ей было небезразлично, что с ним. А вдруг он не вернется? Что, если его ранят, убьют? Он всегда возвращался какой-то чужой, холодный. И все начиналось сначала.
Да, думал Кен, заводя мотор. Определенно их соглашение действовало. Конечно, такое положение вещей не может продолжаться вечно. Ничто не вечно под луной.
Джози сидела на кухне. Гул автомобильного двигателя затих вдали. Сколько еще я смогу выносить все это? – думала она. Долго ли смогу убеждать себя, что все хорошо, что так и должно быть? Стоит ли себя обманывать, что такая безответная любовь – это нормально?
Она задумчиво вертела в руках лист бумаги, на котором Кен записал номер телефона своего Военного агентства – так, на всякий случай, ведь Гвен должна была скоро рожать…
– Ты хочешь об этом поговорить?
Джози отвернулась от фотографий на камине и недоуменно посмотрела на Гвен.
– О чем?
Гвен красноречиво покачала головой.
– Это так заметно? – спросила Джози.
– То, что ты одинока и беспокоишься о нем? – Гвен пожала плечами. – Мне – да.
Джози снова взглянула на фотографии.
– Знаешь, я не жалуюсь. Кен вообще-то замечательный. Он такой горячий, пылкий, страстный.
– Но…
– Но… – сказала Джози, рассматривая одну фотографию: молодая Гвен и какая-то очень похожая на нее девушка. – Я тоскую о более тесных отношениях. Не о сексуальной связи, а о слиянии душ и сердец.
– Чтобы установить такие отношения со Спенсом, мне понадобились годы. Ты готова ждать годы?
Джози не видела другого выхода. Глядя на улыбающихся женщин на фотографии, она сказала:
– Я хочу, чтобы Кен тоже улыбался.
Гвен присвистнула.
– Кен улыбается. Иногда.
Джози тяжело вздохнула.
– Я хочу знать, в каких случаях он улыбается. Хочу понять его.
Заметив фотографию в руках Джози, Гвен спросила:
– Кен когда-нибудь упоминал о Мэгги?
Со двора послышался стук копыт. Это возвращались с ранчо Спенс и Кен, похожие на самых настоящих ковбоев. За всадниками взвивались столбы пыли, ветер раздувал их рубашки.
– Кен ее любил, эту Мэгги? – спросила Джози.
– Хм. Ну, ты же только что видела ее фотографию. Кен сам должен был рассказать тебе о ней. Если хочешь лучше его узнать, начни с расспросов о ней.
Они вышли во двор, где Мэллори и Мелисса играли с котятами.
По спине Джози пробежал холодок. Какую бы роль ни играла эта Мэгги в прошлом Кена, она знала, что ей это не понравится.
– Идем, – сказала Гвен, обняв Джози за талию. – Пройдемся до твоего домика. – Повернувшись к дочерям, она сказала: – Девочки, самое время отнести котят их маме. Заодно покормим лошадей и поцелуем на ночь вашего папу.
– А тетя Джози тоже поцелует дядю Кена? – спросила Мэллори.
– Я думаю, – прошептала Гвен, – тете Джози очень бы хотелось оттрепать его за уши, как непослушного котенка.
Кен спрыгнул с коня, сапоги тяжело стукнули о землю. Он посмотрел в ту сторону, откуда доносился женский смех. Ну и парочка: Джози худенькая, в обтягивающих джинсах и топике, и Гвен – в обширном одеянии, напоминающем балахон. За ними бежали девчонки в белых кофточках, с котятами на руках. Как заразительно смеялась Джози! Но вот их взгляды встретились, и ее улыбка погасла, смех умолк. Он почувствовал, как что-то перевернулось в нем.