– То есть как «когда подрастешь»? Я уже достаточно взрослая женщина. В Хоук-Холлоу даже слыву старой девой.
Он снял полотенце с лица, еле сдерживая усмешку. Джози наклонилась к нему, ее серые глаза горели негодованием. Конечно, характера у нее хватило бы на десятерых вполне самостоятельных женщин, но вот внешность… Светлые волосы убраны сзади в хвостик, нежная кожа на удивление гладкая. Без косметики она выглядела лет на тринадцать. Покачав головой, Кен сказал:
– Не такая уж ты взрослая, чтобы быть старой девой.
– Мне двадцать три.
– Неужели?
– Просто выгляжу моложе. Думаю, это все из-за моего хрупкого телосложения. Я вешу шестьдесят килограммов.
Он недоверчиво поднял бровь, и она смущенно поправилась:
– Ну ладно, пятьдесят пять.
Кен не без труда заставил себя не думать о том, как она выглядит без одежды, о том, что они совсем-совсем одни и что… эх, черт побери!
– Джози, женщины обычно скрывают свой возраст.
– Я всегда говорю, что хочу. Мне на самом деле двадцать три. А сколько тебе?
Вопросы, опять вопросы.
– Тридцать четыре, – процедил он сквозь зубы. Его терпение иссякало.
– Итак, ты тридцатичетырехлетний охотник из Монтаны. У тебя нет ни жены, ни детей, ни родителей. А братья или сестры хотя бы есть?
Кен склонил голову набок и закрыл глаза. Может, если он притворится спящим, она перестанет спрашивать?
– Ну, так что?
Да, эту ничто не остановит.
– У меня два брата. Трейс и Спенс.
– Только два? У меня их четыре: Билли, Джеймс, Рой и Джей Ди. Из-за них я и перебралась сюда. Хотела побыть наедине с собой и немножко подумать. А тебе, Кен, хотелось когда-нибудь остаться одному и подумать? Да что я говорю! У тебя же куча времени на это! Конечно, когда ты не ломаешь дверей и не охотишься за беглецами. А чем ты обычно занимаешься в Монтане? Ой, погоди, я сейчас…
Девушка бросилась к печке, где в чайнике закипела вода. Кен вздохнул свободнее. Его не оставляло ощущение, что она буквально раздевает его своими вопросами. Мало ей, что он и так сидит перед ней наполовину голый!
Взрослый человек, а спал, как дитя, вот уже двое суток. Кен не любил чувствовать себя беспомощным и слабым, и все-таки, пока не заживет рана, и правая рука не начнет действовать, он зависит от Джози. Бритье, шампунь и купание – ее выдумка. Впервые он готов был признать, что чувствует себя хорошо и что большую часть времени был попросту обузой для девушки. В подобной ситуации люди всегда держатся на определенной дистанции. Но Джози, казалось, вовсе не тяжело за ним ухаживать. И даже вроде приятно.
Повернувшись, Кен смотрел, как она стояла у старой ванны и выливала туда нагретую в печке воду. Перед тем как он туда залез, девушка растворила какой-то целебный порошок, отчего вода стала молочно-белой. Подув на пар, поднимавшийся над поверхностью, Кен почувствовал, как постепенно расслабляется.
– Ладно, Джози, – сказал он, окончательно разомлев. – Я помоюсь сам.
Ее рука скользнула в теплую воду, и он сразу пришел в себя.
– Что ты делаешь? – Забыв о ране, он дернулся, чтобы поймать ее руку, и только причинил себе боль.
– Тихо. Видишь, что происходит, когда ты начинаешь делать что-то сам? И я бы очень хотела, чтобы ты перестал ругаться. Ничего страшного, если я увижу тебя голым. Ведь я уже тебя раздевала. Малыш Билли, ему два года, почти всегда бегает голый по дому. А чем ты отличаешься от него или моего отца? Моего отца зовут Саксон. Поверь, я буду осторожна. Вот только найду мыло. Никак не нащупаю его в воде.
Кен хотел было возразить, что есть некоторая разница между двухгодовалым ребенком и взрослым мужчиной, но тут девушка наткнулась рукой на то, что мало походило на кусок мыла, и он сразу утратил дар речи. А Джози продолжала, как ни в чем не бывало:
– Надо сказать, у них нет ни малейшего представления о том, что такое настоящий мужчина. Отец и братья хотят, чтобы я вышла замуж за Обэдия Олсона.
– Обэдий?
– Сокращенно Оби.
– А ты не хочешь за него замуж?
– Господи, конечно, нет.
– Есть какая-нибудь причина?
– Он врет каждую минуту. И потом, у него кривые зубы.
Неожиданно для самого себя Кен рассмеялся.
– В таком случае чего же ты хочешь?
Девушка вытащила руку из воды. Большим пальцем она медленно водила по кусочку мыла, сводя на нет все его усилия успокоиться. Ее влажное от пара лицо было совсем близко. Она стояла на коленях, облокотившись на край ванны. Две верхние пуговицы блузки были расстегнуты, открывая великолепную белую шею. Опустив глаза ниже, он мог различить плавную линию упругой груди.
Машинально Кен вытащил левую руку из воды и медленно поднял ее. Лицо девушки было так близко, что он мог чувствовать ее теплое дыхание. Голубые глаза застыли в немом ожидании, полные губы дышали свежестью…