Сообщив, что он официант, посетитель выложил на стол перед Мартинссоном пластиковую сумку, в которой оказался пистолет, такой же, как у самого Мартинссона.
Официант даже назвал фамилию клиента, поскольку с годами Валландер стал в городе известной персоной.
Мартинссон сделал запись в журнале происшествий, а потом долго сидел, глядя на пистолет.
Как Валландер мог забыть свое табельное оружие? И зачем взял его с собой в ресторан?
Мартинссон посмотрел на часы. Начало первого. Вообще-то надо бы позвонить Валландеру, хотя… нет, не стоит.
Подождем до утра. Даже думать не хочется, что будет.
3
На следующий день, когда Валландер пришел в Управление, на вахте его дожидалась записка от Мартинссона. Он молча чертыхнулся. Самочувствие с похмелья было препаршивое. Раз Мартинссон хочет поговорить с ним сразу, как только он придет, значит, случилось что-то требующее его непосредственного присутствия. Может, все-таки удастся отложить на денек-другой, подумал он. Или хоть на несколько часов. Сейчас ему хотелось одного: запереться в кабинете, отключить телефон и, положив ноги на стол, попробовать еще поспать. Он снял куртку, осушил открытую бутылку минералки, стоявшую на столе, и пошел к Мартинссону, который занимал теперь его бывший кабинет.
Постучав в дверь, Валландер вошел. И по лицу Мартинссона тотчас понял: случилось что-то серьезное. Он всегда умел распознать настроение старинного коллеги, что было важно, поскольку оно у Мартинссона то и дело резко менялось — от энергично-приподнятого до унылого.
Валландер сел в посетительское кресло.
— Что стряслось? По пустякам ты мне записки не оставляешь.
Мартинссон удивленно смотрел на него:
— Ты вообще не догадываешься, о чем пойдет речь?
— Нет. А должен?
Мартинссон не ответил. Только по-прежнему неотрывно смотрел на Валландера, которому становилось все больше не по себе.
— Я не намерен сидеть тут и гадать, — в конце концов сказал комиссар. — В чем дело?
— Ты все еще не понимаешь, о чем речь?
— Нет.
— По сути, это еще ухудшает положение. — Мартинссон выдвинул ящик стола, достал табельный пистолет Валландера, положил перед собой. — Полагаю, теперь тебе понятно, о чем я?
Валландер не сводил глаз с оружия. Леденящий ужас захлестнул его, почти вытеснив похмелье и тошноту. Накануне вечером он вычистил оружие, это точно. Но что произошло потом? Он пытался восстановить в памяти вчерашние события. С кухонного стола его табельное оружие каким-то образом попало к Мартинссону. Что произошло в промежутке, как именно оружие оказалось здесь, он понятия не имел. Не мог объяснить, не мог найти отговорку.
— Вчера вечером ты пошел в ресторан, — сказал Мартинссон. — Зачем ты взял с собой пистолет?
Валландер недоуменно покачал головой. Он никак не мог вспомнить. Может, сунул пистолет в карман, когда поехал в Истад? Как ни странно, скорей всего так и было.
— Не знаю, — сказал он. — В голове провал, черная пустота. Придется тебе рассказать.
— Около полуночи сюда пришел некий официант. Встревоженный, потому что на диванчике, где ты сидел, нашел оружие.
Смутные обрывки воспоминаний мелькали в мозгу Валландера. Наверно, он вытащил оружие из куртки, когда доставал телефон? Но как он мог забыть его?
— Я вообще не знаю, что произошло, — сказал он. — Должно быть, сунул оружие в карман, выходя из дому.
Мартинссон встал, открыл дверь.
— Кофе будешь?
Валландер помотал головой. Мартинссон исчез в коридоре. Валландер взял оружие, проверил — обойма полная. Еще не легче. Его бросило в пот. В голове молнией мелькнуло: застрелиться? Он передвинул пистолет так, чтобы дуло смотрело в окно. Вернулся Мартинссон.
— Ты можешь мне помочь? — спросил Валландер.
— На сей раз нет. Официант тебя узнал. Так что помочь невозможно. Отсюда ты отправишься прямиком к шефу.
— Ты уже говорил с ним?
— Я совершил бы служебный проступок, если бы не доложил ему.
Больше Валландеру сказать было нечего. Оба умолкли. Валландер пытался искать выход, зная, что его нет.
— Что же теперь будет? — в конце концов спросил он.
— Я попробовал справиться в уставах. Перво-наперво, конечно, назначат внутреннее расследование. Вдобавок есть риск, что этот официант — кстати, его зовут Туре Сааге, на случай, если ты не в курсе, — так вот он может проболтаться газетчикам. Теперь ведь можно срубить деньжат за горяченький фактик. Пьяные полицейские, выкидывающие подобные фортели, пожалуй, способствуют продаже экстренных выпусков.