Вот и встретились мы, как обещано, — прошелестел голос, способный вызвать дрожь у кого угодно, а не только у того, кто сразу узнал его обладателя.
— Не сейчас, — отрезал лорд Фарадар.
Долг не хочешь ты Нам отдавать?
— Нет!
Время Мы назначали — пришла пора.
— Но я сейчас не могу. У меня есть более важные дела…
Это дело важнее всех клятв?
— Да!
Но наш мир…
— Ваш мир меня не интересует! — сгоряча воскликнул Наместник, и уже когда резкие слова сорвались с его губ, понял, что совершил ошибку. Последнюю ошибку в своей жизни. И закричал.
Когда на крик в палатку ворвались легионеры, Наместник Фарадар был уже мертв. На его теле не было ран, но ужас исказил его черты до неузнаваемости.
Фейлинор прибыл в расположение войск через два дня.
Срочно вызванный Видящей, он примчался, как только услышал о смерти отца. По словам волшебницы, темноволосые применили какую-то странную магию — тайну разгадать так и не удалось.
Подъезжая к лагерю, новоиспеченный Наместник заметил на небольшом пригорке наспех сколоченный из двух бревен крест. К нему был прикручен обнаженный эльф. Четыре легионера охраняли его и хмуро приветствовали Фейлинора.
Тот осадил коня. Взгляд уже отыскал на берегу небольшой речки плот, на котором было уложено для погребального обряда тело его отца — ждали только сына, чтобы тот отдал покойному последний долг и попрощался с ним. Но вместо того, чтобы поспешить на похороны, Фейлинор застыл как вкопанный.
На миг вернулось детство — и первая, и последняя война, на которую его взял отец — вернее, разрешил одному из своих приближенных привезти с собой на фронт юного Фейлинора, который накануне получил звание оруженосца. Мальчика не пустили в бой — как-никак, сын самого Наместника, не стоит рисковать наследником! — но после победы позволили посмотреть на казнь взятых в плен темноволосых воинов. Им всем подарили рабскую смерть — на крестах, оставив висеть и умирать от жажды и удушья. Среди них был подросток, на вид ровесник тогдашнего Фейлинора. Каким-то чудом мальчишки отыскали взглядами друг друга в толпе взрослых — и будущий Наместник Серебряный долго еще помнил глаза умирающего орчонка. И категоричный отказ отца пощадить хотя бы эту жизнь.
— Что это такое? — промолвил он, не отводя взгляда от распятого эльфа. Уронив голову на грудь, тот не подавал признаков жизни. Неровно остриженные волосы полностью скрывали лицо, но на плечах и груди были заметны воинские татуировки.
— Приказ лорда-Наместника, — ответил один из легионеров.
— Наместник… — Перед мысленным взором опять мелькнуло давнее детское воспоминание. — Наместник теперь я. Снять немедленно!
Через несколько минут тело распятого эльфа легло к ногам Фейлинора. Тот склонился над ним, вставая коленями в раскисшую после вчерашнего дождя грязь.
— Дышит…
Альмрааль, столица Великой Паннории.
Почти тридцать лет назад
— А нам точно сюда? Она здесь живет?
— Здесь, здесь! Не боись! Адрес точный!
— Да я не боюсь… Просто темно уже. Окошки не светятся. Может, она спать легла?
— Это было бы неплохо. — Принц Кейтор тихо захихикал.
Его спутник тоже улыбнулся, оценив ситуацию, но тут же напрягся:
— А если легла? Да не одна?
— Еще лучше! Где один, там и трое. Подвинемся!
И принц решительно постучал кулаком в дверь.
— Мари-и-и-иль! — взлетел над ночной улицей его пронзительный голос. — А Мариль? Ты дома?
Карадор вовремя успел схватить приятеля за локоть и толкнуть в сторону — в следующий миг на то место, где они только что стояли, кто-то опрокинул помойное ведро.
— Гады! — заорал принц. — Чего вы кидаетесь?
— А вы чего под окнами орете? — отозвался чей-то сонный голос, принадлежавший, несомненно, мужчине.
— Мы к Мариль! По делу! Она дома?
Карадор опять успел вовремя — прицелившись на голос, в возмутителей спокойствия полетел горшок. Он разбился о мостовую, выплеснув содержимое. Запахло вареными овощами.
Наверху послышался грохот, топот ног и возмущенный женский крик: