В противоположном конце зала нашлась еще одна дверь. Не раздумывая, Тара метнулась в ту сторону.
И поняла, что просчиталась, когда лестница затрещала под ее ногами, ломаясь и превращаясь в груду обломков.
Завизжав, девушка рухнула на каменный пол, не успев как следует сгруппироваться и лишь прикрыв голову руками от падающих обломков. Приземлилась она тоже не совсем удачно, на нижние ступени, и при падении подвернула ногу. Острая боль пронзила щиколотку. Неужели перелом? Ступить было так больно, что у «охотницы» слезы брызнули из глаз.
Произведенный ею грохот не мог не привлечь внимание гоблинов. Неужели она обречена? Куда бежать? Где спрятаться?
С трудом выпрямившись, Тара огляделась. Она оказалась в подвале, каким-то образом миновав первый этаж. И это было странно — если верно то, что она знала о подвалах, тут должно быть по пояс, а то и по грудь воды. Но нет! Лишь возле выложенных камнем стен тут и там заметны лужи. Но ведь подвал находится ниже поверхности разлившейся воды!
Кроме развалин рухнувшей лестницы — как выбираться назад? — и округлого возвышения наподобие колодца, здесь ничего не было. Ну да! Вот и ответ на вопрос, куда делась вода. Она, несомненно, уходит сюда!
Девушке вдруг очень захотелось пить. Не думая, что теряет время, она подковыляла к колодцу и попыталась приподнять крышку.
Как ни странно, поддалась она легко, даже слишком. Как оказалось, сделана она была из цельного листа железа, которое за долгие годы успело проржаветь. Крышка отлетела в сторону легко, как доска, — и Тару ждало разочарование.
С чего она вообще взяла, что это колодец? Каменная плита была монолитной — то есть отверстие напрочь отсутствовало. Это был цилиндрический камень, весь изрезанный непонятными символами.
— Вот гадство! — Девушка с досады хватила кулаком по возвышению.
Шорох маленьких лапок и злобный визг вернул ее к реальности. Гоблины столпились на верху лестницы, толкаясь и переговариваясь. Потом как-то нерешительно тронулись с места и стали спускаться, хватаясь за обломки лапками.
Тара не думала, что делает. Какая-то балка валялась рядом с возвышением. Девушка подхватила ее и, стиснув зубы от боли в щиколотке, запрыгнула на «колодец», подняв импровизированное оружие для атаки.
— Ну? — Собственный голос показался чужим. — Что застыли? Подходите и берите!
Наверное, что-то в ее голосе действительно было не так, потому что гоблины внезапно застыли, кто где был, тараща глаза. А потом, торопясь и едва не сбивая друг друга с ног, бросились обратно. Не прошло и минуты, как топот их маленьких лапок затих вдали.
Тара выронила свое оружие и опустилась на колени, садясь на возвышении.
Сколько так просидела, пребывая в каком-то отупении, девушка не знала. Время остановилось. Наконец жажда заставила ее слезть на пол. Ноги затекли, руки тоже, спина ныла, но — странное дело! — щиколотка перестала болеть. И — то ли от долгого сидения на одном месте, то ли от слишком резкого прыжка — у нее закружилась голова.
Цепляясь руками за стену, словно пьяная, девушка с превеликим трудом добралась до развалин лестницы. «Это просто усталость! — сказала она себе. — Я весь день провела в седле, ела последний раз рано утром, устала, хочу пить, перенервничала — вот и слабость. Надо просто двигаться — и все пройдет само собой. Я же не хочу умереть в этом подвале. Значит, надо отсюда выбираться!»
Принятое решение оказалось самым верным. Через некоторое время слабость прошла, а каждое новое движение словно будило скрытые резервы организма. Все-таки хорошо быть нелюдем! Человек вряд ли смог вскарабкаться наверх по остаткам лестницы, цепляясь большею частью за торчащие из каменной стены полугнилые обломки. А у Тары за плечами был и опыт жизни на улице, когда приходилось удирать от стражи по крышам или подкрадываться к чужим окнам по карнизам.
Выбравшись на этаж, она некоторое время стояла, прислушиваясь к звукам наступившей снаружи ночи. И каково же было ее изумление, когда совсем близко услышала знакомые голоса и шорох шагов.
— А теперь нам сюда.
Это голос эльфа.
— Точно? — рядом с ним был толстяк Гейс.
— Да. Я чувствую это.