Приняв решение, Мариль завернула дочь в одеяльце и отнесла к порогу монастыря Девы-Усмирительницы, где положила на крыльцо и ушла. А что ей оставалось делать? Эльф уехал в свои земли и никогда больше не вернется.
Двадцать лет спустя, уже став владелицей таверны, где когда-то танцевала на подмостках, Мариль в один прекрасный день увидела, как порог ее заведения переступил Карадор. Он совсем не изменился за прошедшие годы, но изменилась сама бывшая танцовщица. И она ничего не сказала про дочь.
Глава 1
Цитадель. Наши дни
Церемония представления нового Наместника Аметистового несколько затянулась — попутно пришлось решать некоторые внезапно возникшие вопросы — так что, добравшись наконец до отведенных им покоев, Карадор рухнул на неразобранную постель в сапогах и церемониальной одежде с таким тяжким вздохом, словно несколько часов таскал тяжести.
— Уф! — выдохнул он и подмигнул вошедшему следом племяннику. — Ну вот и все! А ты боялся, что тебя не примут! Да эти лорды и чирикнуть поперек не посмели, а сам император тебе текст подсказывал, когда ты запнулся…
Подросток смущенно опустил голову. На щеках его расцвели два пятна румянца.
— Да, дядюшка, — промолвил он.
— А еще бы ему не начать подсказывать, если надо было тебе, Карадор, срочно рот затыкать! — Фрозинтар по давней привычке остановился на пороге, подпирая косяк массивными плечами.
— А что сразу я? — захлопал тот ресницами. — Надо же было Кела поддержать! Он так переволновался, что забыл текст присяги. Я всего-навсего хотел его успокоить…
— Начав рассказывать анекдоты!
— И что такого? Смех — лучшее лекарство.
— Да, но там была императрица!
— И что?
— А то, что некоторые анекдоты в присутствии женщин рассказывать неприлично.
— Да? — Карадор честно сосредоточился, прокручивая в памяти начало байки, которую принялся было травить как раз перед троном императора. — Ну вообще-то ты прав… там в конце будет немного матом… А если вот этот анекдотик? «Возвращается как-то муж…»
— Не надо!
— А если…
— И этот не надо.
— А…
— И этот тоже.
— Фро, так мне что, вообще нельзя анекдоты рассказывать?
— Нет.
— У-у… злюка… Но почему? Ты считаешь, что я вообще анекдотов не знаю?
— Приличных — нет!
— Да, к твоему сведению, в Тайной службе его величества короля Кейтора другие и не рассказывают. Там все анекдоты либо неприличные, либо политические. А я там восемь лет отработал, поневоле запомнишь…
— Вот и запоминал бы политические. А то сплошь какая-то пошлятина.
— Политические — это про Кея? Не-а! Король — мой друг! Он мне письмо прислал, приглашал вернуться…
— Только это письмо почему-то пахло женскими духами. И почерк с завитушками…
— Да? — Карадор вытащил из-за пазухи слегка помявшийся конверт, осмотрел выпавший из него листок со всех сторон, понюхал и даже откусил и пожевал краешек бумаги.
— Ты, наверное, прав, — со вздохом произнес он. — И герба нету… А Кей всегда на гербовой бумаге пишет. Как думаешь, это леди Мидарель мне прислала?
— Мидарель, больше некому, — замогильным голосом подтвердил Фрозинтар кивая. Он всего несколько минут имел сомнительное удовольствие общаться с эльфийкой, которая упрямо считала себя невестой Карадора Шутника, но впечатлений ему хватило надолго. Ей, впрочем, тоже…
— И что мне с нею делать? Посоветовать Кейтору ее выслать из Паннории — так она явится прямо на Аметистовый Остров, да еще сразу в свадебном платье. А повелеть запретить ей выезд из страны — поднимет шум и политические дрязги. Дойдет до императора — мол, ущемляются мои права и все такое. Не, такая подстава Кейтору не нужна!
Закинув руки за голову, Карадор устроился поудобнее и, глядя в потолок, задумался. Келлегор прошел в свои покои, смежные с комнатами дяди. Там его уже ждали двое слуг-альфаров, которые начали помогать подростку — сначала выбраться из церемониальных одежд, а потом надеть обычный наряд.
— Может, сапоги хотя бы снимешь? — поинтересовался Фрозинтар у Карадора.
— А? Что? — Тот на минутку отвлекся от раздумий. — Не, они мне не мешают.
— Но на постели — и в сапогах…
— Так я же их на пол спустил! Хотя, ты прав. Они жутко неудобные. Подошва толстая, наколенники твердые, голень обхватывают плотно… Уф! — Он сел и начал пыхтя их стаскивать. — К тому же это военный стиль. На фига он нужен?