— Девочке нужно имя, — сказал он, когда вечером в сочельник они сидели и пили вино.
— Будет у нее имя, — успокоила Линда.
— Мы думаем, в один прекрасный день оно само появится, — сказал Ханс.
— Почему меня назвали Линдой? — вдруг спросила дочь. — Откуда взялось это имя?
— Я тебя так назвал, — ответил Валландер. — Мона хотела назвать тебя по–другому, не помню как. Но для меня ты с самого начала была Линдой. А твой дед считал, что надо назвать тебя Венерой.
— Венерой?
— Ты же знаешь, он иногда чудил. Тебе не нравится твое имя?
— У меня имя хорошее. И можешь не беспокоиться. Если мы поженимся, я и фамилию менять не буду. Никогда не стану Линдой фон Энке.
— Может, мне стоило бы стать Валландером, — сказал Ханс. — Но, думаю, родители возмутятся.
Между Рождеством и Новым годом Валландер занимался «расчисткой» — разбирал скопившиеся за год бумаги. Много лет назад он завел привычку перед Новым годом освобождать место для наступающего года. В начале января вынесут приговор по делу о краже оружия. Валландер говорил с прокурором, который потребовал для обвиняемых самого сурового наказания, а у защиты не нашлось веских контраргументов. Он все–таки сможет посмотреть в глаза дочери Ханны Ханссон, если снова ее встретит.
Все вышло так, как он предполагал. Приговоры оказались суровыми. Двое поляков, совершивших убийство и жестокое избиение, получили по восемь лет тюрьмы. Валландер был уверен, что апелляция в Верховный суд не приведет к какому–то особенному смягчению приговора.
Вечером того дня, когда суд первой инстанции вынес свое решение, Валландер думал побыть дома, посмотреть какой–нибудь фильм. Он раскошелился на параболическую антенну и теперь имел доступ к множеству разных киноканалов. Перед уходом он прихватил с собой табельное оружие, чтобы дома почистить. Отставал со стрелковой подготовкой и знал, что самое позднее в начале февраля предстоит отработать практические стрельбы. Письменный стол не пустовал, но никаких срочных дел он сейчас не вел. Пользуйся моментом, подумал он. Сегодня можно посмотреть фильм, а завтра, глядишь, будет слишком поздно.
Но, приехав домой и прогулявшись с Юсси, он вдруг почувствовал беспокойство. Порой в этом доме, среди пустынных полей, его охватывало ощущение заброшенности. Я словно обломок разбитого корабля, думал он тогда. Выброшенный сюда, в эту бурую глину. Чаще всего беспокойство проходило быстро. Но именно этим вечером упорно не отступало. Валландер сел за кухонный стол, расстелил старую газету и вычистил пистолет. Закончив, посмотрел на часы: только восемь. Откуда взялась эта мысль, неизвестно. Он поспешно переоделся и поехал обратно в Истад. Зимой город был почти безлюден, особенно будними вечерами. И допоздна работали максимум два–три бара или ресторана на весь город. Валландер припарковал машину и направился к ресторану, расположенному на рыночной площади. Посетителей оказалось мало. Он сел за столик в углу, заказал закуску и бутылку вина. В ожидании заказа выпил в баре несколько коктейлей. Так странно: он просто вливал в себя спиртное, чтобы заглушить беспокойство. И был уже изрядно подшофе, когда официант принес закуску и налил ему вина.
— Пусто у вас, — заметил Валландер. — Где же посетители?
Официант пожал плечами:
— Во всяком случае, не здесь. Надеюсь, вы останетесь довольны закуской.
Закуску Валландер только поковырял. Зато меньше чем за полчаса опустошил бутылку. Достал мобильник, полистал записанные там номера. Хотел с кем–нибудь поговорить. Но с кем? Спрятал телефон — незачем кому–то слышать, что он пьян. Бутылка пуста, и выпил он уже многовато. Однако это не помешало ему заказать еще чашку кофе и рюмку коньяка, когда подошедший официант сообщил, что ресторан закрывается. Вставая из–за стола, Валландер покачнулся. Официант устало наблюдал за ним.
— Такси, — сказал Валландер.
Официант позвонил по телефону, который висел на стене за стойкой бара. Валландер стоял в ожидании и сам чувствовал, что его шатает. Официант повесил трубку, кивнул.
На улице в лицо ударил пронизывающий ледяной ветер. Валландер сел на заднее сиденье такси, и, когда машина завернула во двор его дома, глаза у него слипались. В доме он кучей побросал одежду на пол и, едва положив голову на подушку, мгновенно уснул.
Через полчаса после того, как Валландер уснул, в Полицейское управление пришел мужчина. Он был встревожен и хотел поговорить с кем–нибудь из ночных дежурных. Его направили к Мартинссону.