Меня увезли в участок и постоянно о чем-то спрашивали, но я ничего не мог сказать, а только шипел, но мне дали листочек и я написал, что я долго кричал и звал на помощь, а когда сорвал голос, то пошел искать выход. На вопрос где я был, я не стал врать и сказал, что был в лабиринте, чем вызвал взрыв вопросов и требования доказательств, и я отдал несколько документов и тетрадь, найденную у трупа, который валялся около грота, где была Амира, но про нее, я ничего не сказал. Еще у трупа в сумке лежали какие-то вещи непонятные мне, но они точно принадлежали каким-то людям. Я не мог сказать ни слова и после обследования у врача от меня ненадолго отстали и увезли домой.
— Мы сообщили твоим родителям о твоей пропаже, они должны скоро приехать, — сказал один полицейский.
Позвоните им и скажите, что у меня все в порядке, написал я, пусть не волнуются.
— Конечно, сообщим, — сказал полицейский.
— О том, что у тебя в квартире все разбито, сообщил нам твой одноклассник, он сказал, что ты уже неделю не появляешься в школе, хотя раньше у тебя не было ни одного пропуска. Учителя забеспокоились и отправили его проверить, а он, увидев дом, вызвал полицию, многие думали, что тебя похитили, но никаких предложений ни нам, ни твоим родителям не поступало. Мы сняли отпечатки пальцев в доме и нашли несколько человек, которые там были, они говорили, что этот бедлам устроил ты сам, а потом одна девушка сказала, что ты пошел в лабиринт показать свою смелость, — сказал полицейский.
Все было не так, но я не виню никого, сам попался на удочку, написал я. Писать мне было очень трудно, пальцы высохли настолько, что практически не держали карандаш, а руки тряслись, даже не знаю почему.
— Вы будите писать заявление? — спросил полицейский.
«Нет» написал я.
— Вы очень мягкий, нельзя прощать преступления, потому что преступники могут подумать, что им все можно и еще больше будут переходить грань дозволенного, — сказал полицейский.
Их жизнь накажет, а я не хочу в этом участвовать, написал я.
Меня увезли домой, я зашел на почту и увидел, что мне перевели зарплату, да и родители подкинули немного деньжат. Я сразу заплатил за свет и газ, а так же зашел в строительный магазин, где взял растворители краски и обои, а так же купил новый чайник, после я сходил в продуктовый и набрал еды на несколько дней.
На чердаке я нашел старый футон и в первую очередь прибрал в своей комнате. Была сломана только кровать, а шкафы и парта были целые, книги тоже в большинстве были целые, а те что порваны я подклеил и поставил обратно в книжный шкаф. Хулиганы не особо что-то искали, а только глумились, так что они не нашли небольшой тайник со старыми книгами и небольшой заначкой где я копил на универ, там же лежала и книга с цветочками, которые вставляла в почтовый ящик Хиро, не знаю почем у, но этой книге я был очень рад. Затем я начал ремонт в прихожей, зале и столовой. Покрасив потолки, отмыв пол и выбросив все разбитое, я начал клеить обои, если честно, то я давно хотел обновить прихожую сделав ее чуточку светлей. Выбросив порванные и где-то даже прожжённые шторы, я купил более современные, содрав старый лак и немного осветлив полы, я покрыл их новым, стало просто волшебно, но на это я потратил все свои двухлетние сбережения, но мне было не жалко, я точно знал, как буду жить дальше.
Меня не было больше месяца и две недели ушло на ремонт, в школе я был круглым отличником и поэтому практически не отстал от одноклассников, а по многим предметам знал больше остальных. Школьный костюм был изорван, а на новый, не было денег, но взяв спортивную форму, я собрал все мужество, и, написав несколько листочков, пошел в школу так же, как и раньше. Придя самым первым, я стоял около стола учителя и молчал. В классе собирались ученики, и собирались в кучки глядя на меня, что-то обсуждали, но ко мне никто не подходил, и когда в дверях появилась Юки, и, увидев меня, хотела уйти обратно, но сзади встала ее подруга, — Что-то случилось? — улыбнувшись, сказала она.
— Нет, ничего, — сказала она, и зашла в класс. Ее трясло как от сильного жара и над ней, до самого звонка, издевалась подруга.
— Ну и что теперь собираешься делать, он выжил и все знает. Одно его слово и уедешь за решетку до конца жизни, — говорила она.
Они шептались, но их подслушивала одна из одноклассниц и на обеденной перемене все рассказала учительнице.