Мадам Изабелла нахмурилась: мало того, что эта хитрая бестия Беатриса крутит шашни с ее итальянцем, отрывая его от важных дел, так она его еще и переманить вздумала! «ПРОЗЯБАЕТ»! Надо же ляпнуть такое! Ну змея-а-а!!!
Мессир Марчеляо секунду помолчал, а потом задумчиво сказал:
– Еще в ранней молодости я узнал о поучительнейшей истории моего земляка Чекко из Асколи, и этот рассказ, запав в мою юную душу, уберег меня от многих жизненных невзгод. Если благородное общество позволит, я поведаю эту историю.
– Конечно, конечно! – раздалось со всех сторон.
– Дело было так. Будучи еще совсем молодым человеком, Чекко достиг таких высот знания, что приобрел славу первого астролога своего времени. Но ему было мало… Гордыня овладела его сердцем, и он захотел, чтобы мир признал его не больше и не меньше как величайшим астрологом со времен Птолемея. Знатнейшие мужи удостоили его своим расположением. Он сделался придворным астрологом Карла Калабрийского, сына неаполитанского короля. Но, не ценя великих милостей, которые ему оказывали сильные мира сего, Чекко был надменен, самонадеян и насмешлив до крайности. Конечно же с такими талантами он недолго продержался при дворе. После ухода с должности придворного астролога Чекко перебрался в Болонью, где решил удивить ученый мир, и написал толкования на знаменитую книгу «Сфера» маэстро Сакрабоско. В своих «Толкованиях» он осмелился утверждать, что с помощью чар при нужном сочетании светил можно заставить злых духов совершать чудеса. Сим постулатом очень заинтересовалась святая инквизиция и привлекла автора к суду. Чекко отделался легким испугом: его заставили отречься от всех заблуждений и выдать астрологические книги. Но вместо того чтобы опомниться и жить спокойно, а главное, тихо, он покидает Болонью, перебирается во Флоренцию (которой тогда правил его давний покровитель Карл Калабрийский) и, как ни в чем не бывало, принимается за старое. Когда войска Людовика Баварского вошли в Италию, Чекко предсказал, что Людовик займет Рим и будет там коронован. Не надо быть провидцем, чтобы понять, что без последствий такое заявление не останется. Флорентийская инквизиция арестовала Чекко, пытала. Его судили и сожгли.
– Коли уж он был таким великим звездочетом, что же он по звездам не узнал свою судьбу? – хмыкнул господи д'Онэ.
– Увы… Незнание собственной судьбы – удел всех астрологов… – вздохнул мессир Марчелло. – И именно поэтому я в большей степени полагаюсь на куаферское ремесло, нежели на астрологию. И предпочитаю украшать прелестные головки наших дам, находясь под щедрым, теплым, заботливым крылом моей благородной патронессы госпожи Изабеллы. И не хочу иной участи!
Встрепенувшаяся графиня победно посмотрела на баронессу и, лучась довольством, предложила устроить прощальный пикник.
Во второй повозке душой компании стала Аньес – непревзойденная рассказчица страшных историй про нечистую силу и прочие чудеса.
При полном внимании затаивших дыхание слушателей Аньес рассказывала:
– Поспорили как-то в одном монастыре два монаха. Вконец разругались и разошлись в разные стороны. Один монах пошел в лес. Идет себе, идет… Вдруг видит странного человека. Борода черная, лицо неприятное, глазами так и зыркает. И платье у него, значит, до полу. Но монах расстроенный был и всего этого не заметил. «Куда идешь?» – спросил он. Человек сказал, что он упал с лошади и теперь, значит, ищет ее. Пошли они дальше вместе. Идут – а на пути река. Монах решил разуться, чтобы перейти реку, но странный человек сказал: «Не надо, я перенесу тебя!» Монах-то был доверчивый и, значит, залез ему на спину. Человек вошел в воду. А чтоб одежду не замочить, полы приподнял… Монах сидит себе на спине у незнакомца и ничего плохого не думает. Посмотрел вниз – а у того человека вместо ног копыта козлиные! Слушатели ахнули.
– Монах, значит, сильно испугался… Схватился за крест и давай читать молитву. Дьявол услышал святые слова и забрыкался, словно необъезженный конь. Скинул монаха в воду и поскакал прочь! А по пути он повалил, громадный дуб, так что все ветки на нем переломались!
Аньес немного перевела дух:
– А однажды один человек пошел по дела в соседнюю деревню. По пути он значит, встретил всадника. «Давай подвезу!» – говорит. Человек с радостью забрался позади всадника на коня. Но только он, значит, ухватился за всадника, тот исчез совсем! А конь заржал, взвился в воздух и полетел как птица! Человек давай кричать от страха не своим голосом, а конь под ним поднялся выше деревьев и сбросил седока на землю! Человек так расшибся, что только проходившие день спустя люди и спасли его: на носилках домой унесли!
В третьей повозке булькало вино в бочках.
В четвертой Жаккетта кормила Абдуллу, пользуясь отсутствием мессира Марчелло.
Медленно крутились большие, в пять ободов окованные колеса, легкий ветерок колыхал парусиновую крышу.
Покончив с едой, Жаккетта вытащила из поясного кошелька тщательно завернутую в кусочек кожи рубиновую шпильку баронессы, которую она перед поездкой заблаговременно изъяла из тайничка.
– Посмотри, Абдулла! Может, этой штуки хватит, чтобы тебя взяли на корабль? – Она передала шпильку нубийцу.
Благодаря парусиновой крыше даже в застенке Абдуллы было достаточно света. Нубиец развернул кожу и долго рассматривал изящную безделушку.
– Пожалуй, хватить… Рубин хороший… Где ты взять? Украсть? Вдруг тебя поймать? – отозвался он.
– Да нет, Абдулла. Это одна дама оставила, которая к мессиру Марчелло таскается. Их у ней целая пригоршня, про эту она и забыла давно.
– У потаскуха не может быть такой дорогой вещь. Она тоже украсть! – убежденно сообщил Абдулла.
– Да нет, ты меня не понял! Она богатая и знатная, просто спит с мессиром! – уточнила Жаккетта.
– Значит, он потаскуха? Шпилька у женщина за любовь берет? – не унимался Абдулла.
– Да нет! – вконец запуталась Жаккетта. – Никто не потаскуха, просто баронесса потеряла эту шпильку в башне, а я нашла, а она думает, что потеряла в пруду. Ты меня совсем уморил! Скажи лучше, как ты в плен попал.