Что, черт возьми, такого сказала Вирнорин, что она совсем взбесилась? Джарен замер, вспомнив взгляд, который Таэраль бросила на Вэрали, когда та выходила. Ему даже в голову не пришло, что она могла пойти в их комнату, чтобы подождать ее.
Он закрыл глаза, стараясь не поддаваться панике. Это не правда. Он бы почувствовал гнев или отвращение, исходящие от его спутницы, если бы она обнаружила, что Таэраль ждет ее. И он определенно смог бы почувствовать, если бы на нее напали.
Нет, это, должно быть, проклятая богами Рения. Он нахмурился, ненавидя себя за то, что не был рядом, чтобы выгнать ее, ведь она расстроила его спутницу, которая так хорошо держалась сегодня вечером.
– Тогда пошли, нам нужно кое-что обсудить, – сказал Дэдрин позади него, в его тоне слышалось нетерпение.
– Нет, это вам нужно кое-что обсудить. Я даже не знаю, почему я втянут в это… – пульсация в его голове усилилась, и страх пронзил связь. Он задохнулся, пошатнувшись вперед, словно веревка обвилась вокруг его живота и дернула.
– Джарен? – оба мужчины внезапно оказались перед ним, схватив его за плечи, и лицо Дэдрина склонилось к его лицу. Понимание отразилось в его глазах секундой позже, и он вскочил, тоже посмотрев в конец коридора. – Она ранена?
Джарен закрыл глаза, медленно вдохнул, чтобы успокоиться, и сосредоточился на ней. Он не чувствовал ничего, кроме боли в голове и ее страха, но предположил, что головная боль была вовсе не его.
– Я не знаю, – сказал он, стряхивая руки Дже. – Но мне нужно добраться до нее. Что-то не так.
Джарен окунулся в свою силу, позволяя ей наполнить его тело, и приготовился пробежать весь путь до их комнаты, когда острая, мучительная боль пронзила его грудь, забирая сердце, расположившееся рядом с его сердцем, и поджигая его.
Он рухнул на землю, не в силах сдержать сдавленный крик, вырвавшийся из его горла. Боковым зрением он видел, как Дэдрин опустился на колени, видел, как они оба потянулись к нему, и слышал их голоса, но он не мог сосредоточиться ни на чем. Ни на чем, кроме бурлящей агонии, проходящей через его спутницу.
Он оставил ее. Он, черт возьми, оставил ее.
И затем ее крик расколол воздух, доносясь со всех сторон и окружая его, забирая его душу и разрывая ее на миллион кусочков.
Глава 27
Он дышал коротко, беспорядочно, обхватывая рукой свой член, выгнув шею назад, пока голова не легла на край ванны.
Сжимая его, Итан мог только представить, каково было бы ощущать ее губы, скользящие вверх и вниз по его длине, ее острые клыки царапали бы его чувствительную кожу с нужной силой. Он закрыл глаза, позволяя себе глубже погрузиться в этот образ, стоявший перед ним.
Ее темные локоны были бы распущены, дикие и густые, они ниспадали бы ей на плечи, и он погрузил бы в них руки, переплетая пальцы и крепко держа, чтобы у нее не было ни малейшего шанса отстраниться.
Затем, как только эти нечеловеческие серебристые глаза встречались бы с его глазами, он бросался бы вперед, наблюдая, как исчезает в ее горле, пока ее нос прижимался к его животу.
Ее горло бы сжималось, когда она обхватывала ртом его член, слезы текли бы по ее щекам, а ногти царапали его, когда она молча молила о глотке воздуха, Вэра выглядела бы чертовски красивой.
С тех пор, как у Итана был первый раз, он никогда так долго не был без женщины. Итан не нуждался в близости и не желал этого так, как, казалось, большинство мужчин, которых он встречал. Он всегда делал это только для того, чтобы поддерживать свой безупречный распутный образ.
Но в последние несколько дней все было иначе. Сложнее. Ему все еще не нужен был секс как таковой. Он просто нуждался в ней. И с каждым днем, проходившим без нее, ему становилось все хуже. Его тело чертовски жаждало ее и умоляло о ней, доводя его почти до безумия.
Это было похоже на физическую боль, от которой он не мог избавиться, чем бы ни занимался. Тренировки, выпивка, карты – ничто. Абсолютно ничто не помогало утолить тот неистовый голод, который он испытывал к Вэрали.
Может быть, если бы Итан не был так чертовски близок к тому, чтобы заполучить ее, он чувствовал бы себя более уверенно. Но он это сделал. Он провел пальцами по ее телу, прижался губами к ее теплой коже и почувствовал, как зависимость проникает в него, как уличный нар-котик.
– Черт, – выплюнул он, сильнее сжимая себя кулаком, слушая, как вода плещется и разливается вокруг него, желая, чтобы вместо этого здесь была она, стонущая и умоляющая.