— Мне не нужно так много платьев! — воскликнула она наконец.
— Вам понадобится гораздо больше, — произнесла мадам Иветт с приятным французским акцентом. — Вы ведь не хотите, чтобы наш красавец маркиз стыдился вас, правда?
— С такими платьями ему не придется меня стыдиться, — улыбнулась Фортуна. — Но вы правы, мадам, мне хочется сделать ему приятное. Он будет доволен, как вы думаете?
— Разумеется, — сказала мадам Иветт. — Милорд toujours[1] имел — как бы это выразить — глаз на красивых девушек!
Фортуна ничего не ответила, а мадам Иветт добавила с коротким смешком:
— А красивые девушки имеют глаз на него, правда?
Фортуна вспомнила страстную мольбу, с которой обращалась к маркизу леди Шарлотта. Это было глупо, но она слегка ревновала его ко всем этим женщинам, которые, как ей представлялось, протягивали к маркизу руки, желали его и томились, совсем как леди Шарлотта.
Но какое ей до всего этого дело?
Она жила в доме маркиза в качестве гостьи. Он потратил кучу денег на ее наряды и катался с ней в парке — такой привилегии давно уже не удостаивалась ни одна женщина. А сегодня будет прием.
Именно от мадам Иветт Фортуна узнала о том, что она должна будет присутствовать на обеде, на который, как она уже слышала, маркиз пригласил своих друзей.
— Это платье должно быть самым красивым из всех, — заявила мадам Иветт.
— Почему? — спросила Фортуна.
— Потому что первое впечатление важнее всего, — ответила француженка. — Стоит только внушить джентльмену, что vous êtes ravissante[2], как он — voila[3] — будет всегда в это верить.
— Тогда это должно быть совершенно особое платье, — серьезно ответила Фортуна.
Интересно, сможет ли она затмить красотой тех женщин, которые вздыхали по маркизу и жаждали его внимания? Быть может, он сейчас у леди Шарлотты, подумала она и тут же вспомнила, что в Лондоне находится герцог.
Нет, маркиз сейчас играет с ним в карты в «Белом клубе», в этом не может быть сомнений. При этой мысли ее настроение почему-то улучшилось.
Наконец пришла миссис Денверс и отослала мадам Иветт.
— Молодая леди еле держится на ногах от усталости, — сказала она. — И если вы не дадите ей отдохнуть, то ни ваше платье, ни чье-либо другое ей не поможет. Она должна поспать хотя бы часок, прежде чем мы начнем одевать ее к обеду. Не могу понять, почему все это должно делаться в такой спешке! Ну вот, наконец, и его светлость прибыл.
— Сколько человек будет на обеде? — поинтересовалась мадам Иветт.
— Тридцать приедут к обеду и столько же, если не больше, после него, — сообщила миссис Денверс. — А его светлость настоял, чтобы столы были накрыты в большом зале, которым не пользовались, насколько я знаю, уже девять или десять лет.
— А где этот большой зал? — спросила Фортуна.
— Дед его светлости пристроил его позади дома, — ответила миссис Денверс. — Хорошо, что я следила за тем, чтобы там всегда было чисто и туда можно было бы в любую минуту запустить гостей, а то представляю, какой бы я имела вид, когда его светлость велел мне подготовить большой зал к вечернему большому приему!
— Так и надо поступать! — улыбнулась Фортуна. — Гораздо интереснее устроить пирушку неожиданно, чем готовить ее в течение долгих месяцев.
— Мадемуазель права, — заявила мадам Иветт. — Самые лучшие события в жизни — это незапланированные события, вроде влюбленности например.
Миссис Денверс фыркнула:
— Меня заботит лишь одно, мадам, — отдых мисс Фортуны.
— Ну хорошо, отдаю ее вам, — согласилась мадам Иветт. — Я хочу, чтобы сегодня вечером она выглядела ravissante[4], и тогда у меня не будет отбоя от клиентов. Alors[5] светские дамы решат, что мои платья и их превратят в красавиц. C'est fou[6] — никто не будет выглядеть краше нашей мадемуазель!
— Постараюсь быть для вас хорошей рекламой, — улыбнулась Фортуна.
Миссис Денверс увела ее в комнату с опущенными шторами и велела лечь спать. Но Фортуна была так возбуждена, что не смогла уснуть.
Что это будет за прием? Будут ли там танцы? И если будут, то пригласит ли ее маркиз на танец? При мысли о том, что она окажется в его объятиях, у нее перехватило дыхание. Он так прекрасен, ее Аполлон, о котором она мечтала с самого детства!
«Как хорошо он управляет лошадьми, — подумала она сквозь сон. — Даже настоящий Аполлон не мог бы выглядеть прекраснее маркиза, когда он едет вот так, со сдвинутой набок высокой шляпой».