— Да я в ваших глазах просто людоед, — произнес маркиз с лукавым огоньком в глазах.
— Так ведь в замках только людоеды и живут! — сказала Фортуна, глядя на него из-под опущенных ресниц. — Но если верить сказкам, людоеды всегда неравнодушны к молодым хорошеньким девушкам.
Маркиз рассмеялся.
— Не могу поверить, чтобы Гилли давала вам уроки кокетства, — сказал маркиз, — однако вы очень быстро превращаетесь в кокетку.
Он произнес эти слова таким тоном, что сердце Фортуны забилось от радости.
«Я должна заставить его смеяться, — подумала она. — Нельзя допускать, чтобы он снова погрузился в свою тоску… и начал вспоминать прошлое.
— Не выпить ли нам по бокалу вина, пока не прибыли гости? — спросил он, потом добавил: — Да, я забыл, что вы не любите вино.
— Я выпью немного, если вам этого хочется, — сказала Фортуна. — Джентльмены ведь не любят пить в одиночку.
— Откуда вы это знаете? — спросил маркиз. — Или это еще одна аксиома, почерпнутая вами из книг?
— Нет, я додумалась до этого сама, — ответила Фортуна. — Мне кажется, что большинству людей, если они, конечно, не обманывают себя, приятнее делать разные вещи в компании себе подобных. Если человек добился успеха и никто его не поздравил, он чувствует себя ужасно одиноко. И особенно если он потерпел неудачу и никто ему не посочувствовал.
— Что касается меня, то я предпочитаю одиночество, — твердо заявил маркиз.
— Это неправда, — возразила Фортуна. — Вы бы не получили сегодня такого удовольствия от езды верхом, если бы я не поехала с вами. И хотя ваша светлость не захочет этого признать, но я уверена, что вы с удовольствием показывали мне свой замок и рассказывали о своих детских проделках. — Она помолчала. — Неужели во время нашей совместной прогулки не было ни одной минуты, когда бы вы почувствовали себя счастливым?
Маркиз отвел взгляд от ее умоляющих глаз.
— У вас на все готов ответ, — в раздражении произнес он.
— Какой тогда смысл разговаривать со мной, если бы я не знала, что ответить? — спросила Фортуна. — Вам не нравится, что я слишком много говорю, но в противном случае вы бы стали жаловаться, что со мной чертовски скучно.
Маркиз откинул назад голову и захохотал.
— Вы неисправимы! — воскликнул он.
В этот момент появился лакей с подносом, на котором стояли стакан вина и бокал, наполненный какой-то жидкостью. Маркиз посмотрел на нее с подозрением.
— Что это? — спросил он.
— Персиковый сок для мисс Фортуны, — ответил лакей. — Мистер Бейтсон подумал, что юная леди предпочтет вину сок.
— Как мило с его стороны! — воскликнула Фортуна.
— Еще один пример заботливости моих слуг, — заметил маркиз, подняв брови.
— Они все очень любили Гилли, — просто произнесла Фортуна. — И ко мне отнеслись с большой добротой.
— А разве я отнесся к вам по-другому?
В тоне его голоса не было привычного высокомерия, и Фортуна взглянула на него.
— Вы рады, что я приехала сюда? — тихо спросила она.
Ее серые глаза пытливо глядели на него, но в них он уловил глубоко запрятанный страх. Она же по выражению его лица не могла догадаться, что он чувствует.
Резкие линии по обе стороны его рта, придававшие лицу маркиза циничное выражение, не смягчились, но ей показалось, что на мгновение он забыл о своих бедах.
— Фортуна! — произнес он таким тоном, как будто собирался сказать что-то очень важное.
Но в эту минуту дверь распахнулась, и дворецкий торжественно объявил:
— Сэр Хьюго Хэррингтон, милорд!
Глава 7
Сэр Хьюго Хэррингтон был престарелым человеком, который когда-то отличался необыкновенной красотой. Он по-прежнему держался удивительно прямо, а цепочка карманных часов и алмазная подвеска в галстуке, завязанном элегантным узлом, сверкали в сиянии свечей.
— Как я рад снова видеть тебя в Тейне, — сказал он маркизу. Потом он взглянул на Фортуну, стоявшую у камина, и воскликнул: — Помилуй бог, ваша светлость! Я не ожидал увидеть здесь…
Он вдруг замолчал и в изумлении поднес к глазам лорнет.
— Я думал… — начал было он, но маркиз его перебил.
— Вряд ли вы знакомы с мисс Фортуной Гримвуд, — сказал он, подчеркнув фамилию девушки. — Фортуна, это мой старый друг, сэр Хьюго Хэррингтон, один из наиболее влиятельных людей в этом графстве.
— Ваш слуга, мисс Гримвуд, — вежливо произнес сэр Хьюго.
Он не мог оторвать взгляда от ее белых волос, больших серых глаз и маленького личика с заостренным подбородком.
— Невероятно! — услыхал маркиз.
— Лорд Тревор и генерал Рексфорд-Стирлинг, милорд, — доложил дворецкий.