И только когда ее туалет был закончен, она взглянула в зеркало и увидела, что миссис Денверс облачила ее в вечернее платье.
Это платье она еще ни разу не надевала. Кружево, украшенное маленькими капельками алмазов, было нашито на серебряную парчу, так что казалось, что Фортуна окутана пеной.
— Мне надо… спускаться вниз, — тихо, почти шепотом, произнесла Фортуна.
Это были первые слова, которые она выговорила после долгого молчания.
— Теперь вы готовы, миледи, — улыбаясь, сказала миссис Денверс. — И не надо бояться. Я уверена, что его светлость не станет долго сердиться на вас. Кроме того, у него для вас хорошие новости. Он получил от герцога все свои земли, все до последнего акра! Они снова его! И когда люди, живущие в поместьях маркиза, узнают об этом, они очень обрадуются, как радовались, когда его отец привез в замок свою невесту.
— Его светлость получил назад свои земли?! — не веря своим ушам, произнесла Фортуна.
— Да, получил, — ответила миссис Денверс. — Его светлость еще не говорил нам об этом, но племянник мистера Клеменса работает официантом в «Белом клубе», миледи, и, хотя ему по должности полагается держать язык за зубами, не мог не поделиться с нами этой новостью. Теперь все наши несчастья и неуверенность в завтрашнем дне остались в прошлом.
— Значит, маркиз вернул все свои земли, — задумчиво произнесла Фортуна.
Она повернулась и без прежнего страха вышла из комнаты. Вздернув маленький подбородок, она пересекла холл и направилась в библиотеку. Лакей открыл перед ней дверь.
Маркиз стоял у окна и глядел на деревья, на ветвях которых сидела стая грачей. Услышав, что она вошла, он повернулся, и они какое-то время молча смотрели друг на друга. Лицо маркиза было беспристрастно, но в его взгляде таилось что-то такое, чего Фортуна не могла понять.
Она заговорила и не узнала своего голоса:
— Почему вы… мне солгали?
Она увидела, что маркиз нахмурил брови, словно не соглашаясь с этим обвинением.
— Солгал? — удивленно переспросил он.
— Вы получили свои земли в обмен на меня, а мне сказали совсем другое, — заявила Фортуна, — а ведь я вам поверила.
— Вы по-прежнему должны мне верить, — ответил маркиз. — Я добился, чтобы герцог признал вас своей законной дочерью, и ничего — слышите, Фортуна, ничего — не взял с него за это.
— Тогда как же вам удалось так быстро вернуть себе все свои владения? — потребовала она ответа.
— Я их выиграл, — ответил маркиз, — если хотите знать правду, я вынужден был это сделать. Его светлость не соглашался признать вас безо всяких условий, более того, он угрожал, что, если я не заберу назад свои земли, то он отдаст их первому же посетителю клуба, которого увидит в Утреннем зале.
— А что же вы поставили на кон, если не меня?
— Я поставил свой замок, дом в Лондоне и все свое состояние.
Фортуна онемела от изумления.
— Вы с ума сошли! — воскликнула она, придя в себя.
— То же самое сказал мне и герцог, — с кривой усмешкой произнес маркиз.
— А если бы вы проиграли?
— Меня бы это не сильно расстроило, — сказал маркиз, — все равно я собрался уехать за границу.
— Куда… собрались? — переспросила Фортуна, думая, что ослышалась. — Вы ведь вернули свои земли… и ваши люди снова в вашей власти. Вы можете теперь заняться осуществлением тех планов, которые мы так часто обсуждали.
— Меня это совершенно не занимает, — перебил ее маркиз и отвернулся к окну.
Наступила тишина, потом он почувствовал, что Фортуна подошла к нему и встала очень близко.
— Как вы можете так говорить? — спросила она. Что случилось?
— Я не намерен обсуждать с вами эту тему, — резко бросил маркиз. — Я хочу поговорить о вас, Фортуна. Я же сказал вам, что надо сделать, а вы снова ослушались. Почему вы убежали?
Он повернулся и увидел, что Фортуна смотрит на него.
Закат позолотил ее волосы и осветил широко раскрытые глаза, в которых застыла тревога. Ее платье сверкало, отчего она была похожа на нимфу, поднявшуюся из вод озера и пробравшуюся в комнату, словно утренний туман.
— Вы сами знаете… почему я… ушла, — медленно проговорила она.
— Ну почему вы такая упрямая? — неестественно громко произнес маркиз. — Неужели вы не понимаете, что ваше положение коренным образом изменилось? Вы — дочь герцога, Фортуна, и должны быть представлены в высшем обществе.
— Я не хочу этого, — ответила Фортуна.
— Да что вы понимаете, — пренебрежительно произнес маркиз. — Вы же еще не видели настоящего света. Я представил вас отбросам общества, но я не мог поступить иначе — мне надо было вернуть вам имя. Теперь же вы должны забыть об этих людях.