Маг огня.
Силясь вспомнить, что произошло, Пэн неистово дергал оковы.
Красотка. С невинными и мудрыми глазами цвета летнего неба. Он был внутри нее, разбудил страсть, самую сильную и невероятную, чем все, что ему доводилось вкушать прежде. Пока в момент совершенства, она не явила себя Магом, и Пэн ощутил, как разум сплетает паутиной заклинания. От всплывших воспоминаний у Пэнтера перехватило дыхание и скрутило живот. Второй раз в его жизни он схвачен Магом-ведьмой.
Ярость сотрясала тело, в голове звучал рев опровержения, пока Пэн изо всех сил пытался освободиться.
Этого не может быть! Он не мог вновь попасть в ловушку Мага! Он и в первый раз едва выжил. Богиня, ему нужно выбраться. Он пристально изучил клетку, примерно пятнадцать на пятнадцать футов, со стальной дверью, оставленной открытой. Сквозь проем он увидел каменные стены, что добавляло вероятности к тому, что он находился в одной из пещер Голубого Хребта. Воздух был влажным и холодным, но Пэн едва чувствовал холод сквозь бушевавшую внутри ярость.
Казалось, плита под ним находилась высоко над землей, но все же каким-то образом, являла собой природную своеобразную полку в горе. Стена как раз защищала от минеральных вод, стекающих по сталактитам и собирающихся в лужицы на полу.
Чуть повернув голову, Пэн увидел позади себя странные насадки для душа, торчащие из стены. Сантехника? Значит, это на самом деле цитадель Мага, а не просто тюрьма.
Он повернул голову в другую сторону и замер. На деревянных крючках в стене висели три бесформенных платья с длинными рукавами, которые Пэн узнал. Она.
Ярость ударила в голову, при воспоминании, как он скользил рукой под подол этого платья, касаясь теплой кожи и влажного жара, который так манил к себе. И Пэн понял, что всю оставшуюся жизнь будет об этом сожалеть. Он лишь гадал, осталось ли ему долго или нет.
Лёд сковал сердце. Он пришел в эти горы с единственной целью — найти Вайпера. Несколько недель назад во время ритуала, что-то случилось с его другом. Их всех, в том числе и Вайпера, порезали кинжалом Димена, но в отличие от остальных, Вайпер изменился. Кто-то из диких посчитал, что зло, таившееся в кинжале, похитило его душу.
Пэнтер отказывался в это верить. Он должен спасти Вайпера, как когда-то он спас Пэна. Но для начала его нужно найти. Но вот плен в логово ведьмы никак этому не поможет.
Он изо всех имеющихся сил извивался в оковах, пытаясь выбраться, но безуспешно. Все тело стало мокрым от пота, а запястья кровоточили.
Его прочно сковали; руки высоко над головой, ноги разведены и связаны.
«Ах, Богиня, если бы ты только меня остановила».
Судьбы хуже не придумаешь, и Пен продал бы душу, лишь бы избежать таковой.
«Небеса помогите».
Вероятно, именно его душа и нужна ведьме, чтобы закончить то, что начала Анкрита: разделить дух зверя и человека.
— Уходите! Бегите! — Скай хлопнула в ладоши на стадо оленей, собравшееся вокруг нее. Вложив желание в слова, она заставила их броситься наутек, подергивая белыми хвостами. — Я — смерть! — крикнула она, когда олени разбрелись по лесу. — Для вас я не что иное, как смерть!
Но когда прекрасные создания исчезли, Скай знала, они вернуться, как и всегда. Они тянулись к ней так же, как и она к ним. От слез защипало в глазах. Не впервые, она горько сожалела о том, что родилась с этой тягой к созданиям Земли. Дар, который должен был стать счастьем, превратил ее жизнь в кошмар.
Скай откинулась на ствол дерева, ее сердце колотилось от волнения, а в животе тяжестью лежала вина.
— Дорогая мама, — молилась она. — Забери Бирика и пусть он горит в аду!
Но мать никогда ее не слышала. Сколько еще Скай сидеть пойманной в этой тьме, прикованной к горе, как и захваченный ею воин, пусть и путы ее невидимы? Два дня назад ее послали захватить одного из Элитных Воинов — перевертыша. Одного из самых редких существ в мире и, без сомнения, самый красивый. Он показал ей такую необычайную нежность, такую яркую страсть, а Скай отплатила предательством.
Но у нее не было выбора. Если бы только она могла положить конец этому кошмару. Если бы только могла сбежать от Бирика и этой горы! Ощутив толчок в бедро, Скай опустилась на колени, чтобы обнять олениху, вернувшуюся к ней.
— Как всегда, предана, да, Вера? — Скай больше всего любила белохвостую олениху с меткой на ухе. Она была ее другом, которую она никогда не приводила в пещеры.