Гарет осторожно взял листок. Печать Феррара он знал лучше всех, потому что именно ему выпало поручение исследовать ящики письменного стола адъютанта. Майор долго рассматривал оттиск и наконец коротко, уверенно кивнул:
— Да, это его перстень.
Возбуждение нарастало на глазах. Дел счел необходимым усомниться:
— А он не сможет сказать, что печать у него украли, чтобы скомпрометировать? Например, кто-нибудь из нас?
На лице Гарета появилась уверенная улыбка. Он снисходительно посмотрел на полковника и покачал головой:
— Не сработает. Печать вырезана на перстне, который Феррар никогда не снимает. Подобное возможно лишь в том случае, если негодяй лишится пальца. Все клерки и секретари правительства это отлично знают: адъютант его светлости любит кичиться своей великолепной родословной и всем, что с ней связано. Перстень с печатью — настоящая достопримечательность губернаторской канцелярии. Такого больше нет во всей Индии.
— А сделать копию, дубликат никто не мог? — поинтересовался Логан.
Гарет протянул листок:
— Посмотри и реши сам. К тому же кому и зачем это может понадобиться? Работа не из легких.
Внимательно изучив печать, Логан проворчал:
— Полагаю, именно поэтому люди и пользуются печатями. Да, ты прав, здесь множество причудливых завитушек, причем у каждой своя глубина. Подделать сложно.
— Дело даже не в этом, — заметил Рейф. — Нам известно главное: печать настоящая, и Черная Кобра отлично знает, что совершил непростительную ошибку.
Капитан посмотрел в глаза товарищам и с воодушевлением добавил:
— Только сейчас я понял, насколько красив план Вулверстона.
Дел нахмурился:
— Хочешь сказать, что видишь и другие достоинства, помимо самого эффективного способа доставить улику в Англию?
Рейф оглянулся, чтобы убедиться, что никто из посетителей бара не слушает, и наклонился над столом. Он заговорил возбужденно, торопливо и в то же время уверенно:
— Он велел нам сделать копии, расстаться и отправиться на родину поодиночке. Что, по-вашему, подумает и предпримет Феррар, когда узнает, что мы все-таки добились своего? А узнает он непременно: ты сам сказал, что наши намерения для него не секрет. И вдруг без предупреждения, а главное, сразу после гибели Джеймса от рук Черной Кобры, мы сворачиваем дела и подаем в отставку. Никто не ожидает подобного шага. Более того, на родину мы отправляемся разными маршрутами. Какие выводы сделает Феррар и как поступит?
Логан ответил первым:
— Наверняка сообразит, что мы обнаружили убедительное доказательство его преступлений.
— А как только сообразит, тут же бросится следом и тем самым подтвердит справедливость и эффективность улики.
Дел кивнул:
— Ты прав. — Он серьезно посмотрел в глаза каждому из товарищей. — Джентльмены, благодаря Джеймсу мы получили необходимое подтверждение виновности Феррара. Благодаря Девилу Кинстеру и герцогу Вулверстону имеем в своем распоряжении подробный план действий и точно знаем, как следует поступать. Благодаря генерал-губернатору Гастингсу пользуемся полной свободой действий. Предлагаю точно следовать инструкции, достойно исполнить важное поручение и призвать к ответу Черную Кобру.
Пока Дел говорил, Рейф наполнил бокалы. Друзья встали.
— За успех! — провозгласил Дел.
— За справедливость! — поддержал Гарет.
— За светлую память Джеймса Макфарлана! — торжественно произнес Логан.
Все посмотрели на Рейфа.
— За решительную и бесповоротную победу над Черной Коброй! — заключил он.
Друзья чокнулись и залпом осушили бокалы. С громким стуком поставили их на стол и быстро вышли из бара.
14 сентября, двенадцать дней спустя
Бомбей
Офицеры встретились в таверне «Красный индюк», в убогой, насквозь прокуренной комнатушке. Таверна приютилась на грязной узкой улице в одном из бедных кварталов Бомбея. Окон в комнате не было, а единственная дверь, через которую проникли заговорщики, располагалась за видавшей виды стойкой бара.
Логан пришел последним и с громким треском опустил за собой бамбуковый экран — надежную защиту от посторонних глаз.
— По-моему, за мной никто не следил, — сообщил Логан и опустился на хлипкий плетеный стул, остальные сидели на таких же.
— За мной, кажется, тоже, — поддержал Гарет.
Он поднял с пола плетеную корзинку и поставил на стол. Бережно достал четыре цилиндрических футляра — деревянных, с медными накладками.
— Вот взгляните: местная версия дипломатического кейса.