Раздался пронзительный свист.
Кэндис вздрогнула и оглянулась. Молодой парень верхом на лошади с ухмылкой посмотрел на нее и подъехал ближе.
– Привет, куколка. Шикарно смотришься в этом платье.
Кэндис оцепенела. Ей была знакома эта улыбка – наглая и похотливая. Отвернувшись, она перешла на другую сторону улицы. Парень не отставал.
– Проглотила язык? Меня зовут Эйб. А тебя? Кэндис молчала.
– Да ладно тебе. Нечего изображать из себя недотрогу. Я тебя знаю. Ты Кэндис – одна из девочек Лорны. – Он соскочил с лошади и схватил ее за плечо. – Давай свернем за угол. У меня есть доллар. Ну, что скажешь?
Кэндис остановилась.
– Убери лапы, ублюдок!
Парень рассмеялся, но рук не убрал.
– Мои деньги не хуже, чем у других, дорогуша. И тебе понравится, вот увидишь.
Кэндис не раздумывая влепила ему звонкую оплеуху. Выражение похоти на его лице сменилось изумлением, а затем злобой. Он сгреб ее в охапку и впился в губы. Подняв колено, Кэндис что было сил ударила его в промежность. Дыхание с шумом вырвалось из его груди, и он, побледнев, рухнул на колени, зажав руками чресла.
Кэндис трясло.
– Только сунься еще раз, и мой муж прикончит тебя на месте! – крикнула она.
Дав себе слово, что больше и шагу не ступит без оружия, она торопливо пошла прочь.
Неподалеку от заведения Лорны располагался магазин. Еще не опомнившись от пережитого, Кэндис вошла туда. Звякнул колокольчик. Кроме стоявшего за прилавком плотного бородача, в магазине находились два старика, сидевших за стаканчиком виски, и перебиравшая рулоны ткани женщина. Все уставились на девушку.
Кэндис вспыхнула, увидев осуждающие взгляды. Высоко подняв голову, она прошла к прилавку и положила на него свой сверток.
– Доброе утро, – сказала Кэндис деланно бодрым тоном. – Я хотела бы поменять два платья из тафты на кое-какие вещи, которые нужны нам с мужем.
Бородач молча сверлил ее взглядом. Кэндис услышала, как один из стариков громко сказал:
– Это подружка полукровки. Кэндис чуть не упала в обморок.
Матрона, рассматривавшая ткани, бросилась к прилавку и отшвырнула в сторону платья.
– Бен Мэтьюз, и думать не смей связываться с этой… потаскухой!
Мэтьюз перевел меланхоличный взгляд на разгневанную женщину.
– И не собираюсь, миссис Адаме. Другой старик полюбопытствовал:
– Как ты думаешь, она тоже полукровка? На вид вроде белая.
– Какая разница? – отозвался его приятель. – Раз живет с полукровкой, значит, краснокожая.
Голос Кэндис дрогнул:
– Это прекрасный материал. Мы могли бы договориться.
– Извините, но ничего не выйдет, – ответил Мэтьюз. Матрона удовлетворенно фыркнула и вернулась к тканям.
– Вы не хотите иметь со мной дела из-за моего мужа? – осведомилась Кэндис.
Мэтьюз улыбнулся:
– Не-а. Мне нет дела, с кем вы живете. Просто мне ни к чему это барахло.
Кэндис начала складывать платья. Ей не терпелось убраться из магазина, но она медлила, не желая отказываться от своих замыслов. Необходимо продать эти платья.
Один из стариков заметил:
– Вряд ли они женаты.
Только бы не заплакать! Кэндис подняла взгляд на Мэтьюза:
– Вы могли бы продать эти платья девушкам Лорны с выгодой для себя.
Мэтьюз удивленно моргнул. Миссис Адаме негодующе ахнула.
– Я согласна на двадцать долларов, – добавила Кэндис; ее била дрожь.
– Идет, – улыбнулся Мэтьюз.
Глава 52
Джек услышал стук молотка еще до того, как подъехал к дому. Соскочив с вороного, он в два шага пересек двор и распахнул дверь. Кэндис стояла на табурете, вешая занавески. Занавески, прости Господи!
– Проклятие! – рявкнул он. – Ты с ума сошла? Кэндис вскрикнула и покачнулась.
Джек бросился к ней и обхватил за талию.
– Джек, – выдохнула она, – ты меня испугал!
Вне себя от гнева, он снял ее с табурета и поставил на пол.
– Что, к дьяволу, ты делаешь? Радости Кэндис как не бывало.
– Занавески. Я уже закончила. Он взял ее лицо в ладони.
– А если бы ты упала? Ты могла погубить ребенка! Кэндис отшатнулась.
– Не прикасайся ко мне!
– Неужели у тебя совсем нет здравого смысла? – примирительно сказал Джек, раскаиваясь в своей вспышке.
Он посмотрел на занавески. Они определенно оживили комнату. Кэндис хотела украсить их дом! Джек поспешил отогнать эту пьянящую мысль.
Кэндис между тем накрывала на стол. Джек сел.
– Где ты взяла кофе и кофейник? А картошку?
Она не ответила. Подтащив к столу неведомо откуда взявшуюся скамейку, Кэндис села и принялась за еду.
– Где ты взяла скамейку?
Она молчала.
– Симпатичные занавески, – сказал наконец Джек, глядя на ее понурое лицо.
Кэндис с такой злостью бросила ложку в жаркое, что брызги разлетелись по всему столу. Ее плечи задрожали. Джек с ужасом понял, что она плачет.
– Кэндис, прости меня. Просто я боюсь за ребенка. Опустив голову на руку, она беззвучно плакала.
– Черт! – Джек поднялся, подошел к ней и нерешительно положил руки ей на плечи. – Не плачь, – прошептал он. – Не плачь, любовь моя.
Кэндис яростно оттолкнула его:
– Не трогай меня!
Джек обнял ее. Она была такой теплой и мягкой. Повернувшись в его объятиях, Кэндис прижалась к нему мокрым лицом. Он коснулся ее волос, желая утешить, и его чресла отяжелели.
Кэндис тоже почувствовала это и уперлась ладонями в его грудь.
– Нет!
Джек крепче сжал ее.
– Кэндис, – выдохнул он, уткнувшись лицом в ее волосы.
Его руки скользнули к ее ягодицам, и, обхватив их, Джек прижал Кэндис к своей возбужденной плоти.
– Будь ты проклят! – Она вырвалась.
Джек схватил ее за руку и притянул к себе. Кэндис подняла кулаки и ударила его в грудь, но Джек даже не заметил этого. Он прижал ее к себе. Кэндис тщетно вырывалась из его стальных объятий. Весь дрожа, Джек коснулся губами ее виска. Она замерла.
Подняв залитое слезами лицо, Кэндис посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Это довершило дело. Джек застонал и завладел ее губами. Она приоткрыла рот, и когда его язык проник внутрь, встретила его медленной лаской. Он подхватил Кэндис на руки и осторожно опустил на матрас. Улыбнувшись сквозь слезы, она раскрыла ему объятия.
– Люби меня, – всхлипнула она. – Люби меня, Джек. Он чуть было не признался, что любит ее.
– Черт! – хрипло выдохнул Джек, глядя в прекрасное лицо Кэндис, окидывая взглядом полуоткрытый розовый рот, высокую грудь и тонкую талию. Пышные юбки широко раскинулись на ее разведенных бедрах. Сорвав с себя рубаху, он накрыл Кэндис своим телом.
Кэндис со стоном наслаждения обхватила его руками и ногами, прильнув к нему в страстном поцелуе. Сердце Джека воспарило. Он чувствовал ее руки на своей обнаженной спине. Скользнув ниже, она сжала его ягодицы. Он ахнул, когда Кэндис теснее прижалась к его бедрам. Оторвавшись от губ Кэндис, он приник к ее нежной белой шее. Она вскрикнула и выгнулась под ним.
– Я хочу видеть тебя обнаженной. – Приподнявшись, он начал расстегивать ее платье.
– Джек, возьми меня! – задыхаясь, попросила Кэндис. – Сейчас, Джек, сейчас.
– Дай мне раздеть тебя. – Он быстро избавил ее от нижней юбки, сорочки и панталон. Белоснежная и ослепительно прекрасная в своей наготе, Кэндис лежала перед ним. Его жена.
Джек сжал в ладонях ее лицо и начал нежно пощипывать губами ее нос, рот и подбородок, затем переместился на шею, задержавшись на учащенно пульсирующей жилке. Приподняв ее груди, он уткнулся в их шелковистое тепло, обводя языком контуры отвердевших сосков, а потом скользнул ниже, к животу, и положил бедра Кэндис себе