Убивал ли Джек белых в бою? Кэндис не желала даже думать об этом. Слишком все это ужасно, слишком безнадежно.
– Такая печальная, – произнес чей-то голос. – Такая растерянная. Неужели все так плохо, женщина?
Обернувшись, Кэндис увидела Кочиса, сочувственно смотревшего на нее. «Насколько откровенной можно с ним быть?» – задумалась Кэндис, не в силах отвести глаз от его испытующего взгляда.
– Да, – призналась она.
– Давай пройдемся, – предложил Кочис, неопределенно махнув рукой, и они пошли вперед. – Там, дальше, есть красивое местечко, где вода обрушивается со скал, а солнце пробивается сквозь листву. Подходящее место для того, чтобы подумать, помолиться или поговорить. – Он улыбнулся.
Кэндис улыбнулась в ответ. Вождь апачей вызывал у нее инстинктивное доверие.
– Я сожалею о том, что случилось с вашими людьми на перевале Апачи, – искренне сказала она.
Кочис взглянул на нее.
– Апачи никогда не лгут, а белые – всегда. – Помолчав, он добавил: – За исключением твоего мужа. Он говорит на языке апачей.
Кэндис вздохнула:
– С вами – возможно.
Кочис устремил на нее суровый взгляд.
– Ты обвиняешь своего мужа во лжи? Кэндис вздернула подбородок.
– Я не знаю, лгал ли он мне, но похоже, что да. Как бы он не побил тебя за такие речи.
– Пусть только попробует. Кочис улыбнулся:
– Ты не уступаешь ему силой духа. Ну вот мы и пришли. Он был прав: место и в самом деле оказалось удивительно красивым. Водопад низвергался со скалы в небольшой водоем, из которого изливался бурный поток, устремлявшийся вниз по каньону. Высокие сосны окружали водоем, как ажурный навес, и сквозь него пробивались солнечные лучи, рассыпая сверкающие блики по поверхности воды. Где-то в вышине раздавались птичьи трели, легкий ветерок трепал юбки Кэндис.
– Ты не хочешь рассказать мне, что тебя тревожит?
– А вы поможете мне?
– Это зависит от того, что ты попросишь. Девушка вздохнула:
– Это правда, что мужчины-апачи не спят со своими беременными женами? – не удержалась от вопроса Кэндис.
Кочис рассмеялся:
– Ты сердишься, что муж отказывает тебе во внимании? Кэндис зарделась.
– Нет. Но я белая и не привыкла делиться тем, что мне принадлежит. Если Джек спал с Дати после того, как мы поженились…
– Понятно. – Кочис пристально посмотрел на нее. – Мужчины-апачи действительно не спят с беременными женщинами. С того момента, как узнают о зачатии ребенка.
Уже хорошо, решила Кэндис.
– На твоем месте я бы поверил Ниньо Сальважу. Он человек чести. И никогда не солжет ни мужчине, ни женщине. Даже враги верят его слову. Уверен, он не станет обманывать женщину, которой принадлежит его сердце.
– Вы думаете, его сердце принадлежит мне?
– Я знаю это. Однажды мы проговорили всю ночь. – Кочис улыбнулся: – Вскоре после того, как я встретив тебя на перевале Апачи.
Кэндис покраснела под его вопросительным взглядом.
– У меня не было выхода.
– Не часто встретишь женщину с несколькими мужьями, – усмехнулся Кочис.
Она сочла разумным промолчать.
– Спустя некоторое время меня навестил Сальваж. Мы говорили о тебе. И без слов было ясно, как он относится к тебе. Достаточно было посмотреть ему в глаза.
Кэндис глубоко вздохнула. Если это и правда, этого мало, чтобы разрешить все проблемы.
– Все равно унизительно делить мужа с другой женщиной, даже если это чистая формальность. Так не поступают. – Ее глаза сверкнули. – У меня тоже есть гордость. Мне хочется пристукнуть их обоих.
Кочис рассмеялся:
– Таков обычай апачей. Но, что более важно, Сальваж покроет себя позором, если откажет в крове и пище женщине, которая ждет его ребенка. А будет ли он спать с ней потом или нет – дело десятое. Его долг заботиться о ней.
– А как апачи разводятся? Кочис насторожился.
– Зачем тебе это знать? Ты хочешь развестись с мужем?
– Возможно. Женщина имеет право развестись с мужем? Или только муж может сделать это?
– Жены редко разводятся с мужьями по той простой причине, что мужчин меньше. Пожалуй, мне не стоит рассказывать тебе, как это делается. Узнаешь об этом от своего мужа.
– Но ведь это известно любому апачи!
– Верно, но ты не принадлежишь к нашему племени. Кэндис поняла, что Кочис принял решение и никакие уговоры не заставят его передумать. Тем не менее ей стало легче. Теперь она верила, что Джек не спал с Дати после их свадьбы в лагере Шоцки, а значит, был верен ей. Не считая того времени, которое она провела с Кинкейдом. Но в этом Кэндис никогда бы не упрекнула его, хотя и была разочарована, что он так быстро нашел ей замену.
Может, у них еще есть надежда.
Только бы продержаться до конца войны – если она когда-нибудь закончится.
Глава 72
Вернувшись к вигваму, Кэндис застала там Джека. Он принес свежую дичь: опоссума и двух кроликов, которых Дати потрошила. Вид у него был не слишком довольный.
– Где это ты была? – поинтересовался он, пристально глядя на Кэндис.
– С Кочисом, – самодовольно сообщила она. Глаза Джека сузились.
– Не дразни меня, – предостерег он.
При мысли, что он ревнует, Кэндис пришла в восторг.
– Никто тебя не дразнит. Мы с Кочисом – друзья, – сказала она, пряча улыбку. – Мне нравится его общество. И потом, он честный человек.
Джек подошел ближе.
– Женам не полагается проводить время с посторонними мужчинами в отсутствие мужа.
– Женам апачей, – уточнила Кэндис. – На меня это не распространяется.
– Только посмей изменить мне, – пригрозил Джек.
Кэндис с трудом сдержала улыбку. Да он просто изнемогает от ревности! Так ему и надо. Не в силах устоять перед соблазном, она с невинным видом округлила глаза:
– Представляешь, Кочис хотел сделать меня третьей женой, когда мы встретились на перевале Апачи.
Ноздри Джека раздулись.
– Только через мой труп! С чего это тебе захотелось стать третьей женой? По-моему, ты и первой быть не желаешь!
– Я не собираюсь ни с кем делить своего мужа, – заявила Кэндис. – Не забывай об этом, Джек, если хочешь сохранить наш брак.
Он сразу же ухватился за ее слова.
– А, ты все-таки признаешь, что мы женаты. – Джек улыбнулся.
– Это не самое существенное из того, что я сказала.
– Я же говорил тебе, что был с Дати всего один раз и до тебя. Сколько можно повторять? – Он устремил на нее долгий взгляд. – Большинство женщин смотрят на это иначе. Они были бы рады, что муж предпочел их.
– Я не из большинства.
– Я это прекрасно понимаю. Послушай, Кэндис, хватит игр. И не вздумай кокетничать с Кочисом.
– Я не считаю это игрой! Меня насильно увезли, я ношу твоего ребенка и живу в стане врага – рядом с женщиной, беременной от тебя. Какие уж тут, к черту, игры!
Джек всеми силами старался сохранить самообладание.
– Раз уж мы коснулись этой темы, учти, что не я начал эту проклятую войну и, будь моя воля, давно бы ее прекратил. Единственное, что от тебя требуется, – это потерпеть. Возможно, если бы ты больше доверяла мне, все не казалось бы таким безнадежным.
Кэндис молчала. Если ему нужно ее доверие, пусть сначала заслужит его.
– Я надеюсь… нет, прошу тебя помочь по хозяйству. Работы невпроворот. Нужно готовить еду, сушить припасы, чинить одежду, выделывать шкуры. Дати приходится заботиться о четверых.
Кэндис хотела было возразить, но передумала. Все равно ей нечем заняться.
– Ладно, но я не собираюсь ничего делать вместе с ней. Просто скажи, что нужно.
– Что ж, и на том спасибо, – буркнул Джек.
Следующую неделю Кэндис занималась различными делами, в том числе перерабатывала цветы юкки, собранные Дати во время вылазки в лес. Бутоны юкки сушили и добавляли в травяной чай, чтобы подсластить его. Цветы вываривали с мясом и костями. Готовое блюдо частично съедали, а то, что оставалось, высушивали для длительного хранения.