Под его губами ее рот приоткрылся и стал мягким. Она ждала, когда его язык проникнет в него, и он так и сделал. Делия прижалась к нему, и он обнял ее. Она приникла к нему животом, а он в ответ сделал движение бедрами, чтобы она ощутила то, чего так жаждала. Потом он повел ее к постели, не прерывая поцелуя, и они кружили по вигваму, не разжимая объятий, пока не оказались в углу, у мягких циновок.
Он гладил ее бедра, и она извивалась так, словно его руки обжигали ее. Делия застонала, и он почувствовал под своими пальцами такую нежную плоть, что ему показалось, будто она вот-вот сгорит от его прикосновений, как бабочка над пламенем свечи. Его рука коснулась ее плоти, и он раздвинул ее пальцами, проникая вглубь. Боже, она была такой влажной и горячей!
Он проникал все глубже, растирая влагу по пушистым колечкам волос, поглаживая самое чувствительное место, пока не почувствовал, как Делия прижимается к его руке.
— Ох, Тай, это так... прошу тебя...
Он поднял голову и посмотрел на нее. Ее глаза были широко распахнуты и потемнели от наслаждения, губы увлажнились от его поцелуев. Она не отрывала от него взгляда, а ее руки блуждали по его бедрам, подбираясь все ближе и ближе... Ее пальцы прикоснулись к его плоти и сжали ее. Тай застонал от прикосновения этой горячей руки.
Он заскрежетал зубами, ощутив чудовищное напряжение, причинявшее боль.
— Ох, Делия, Боже... Это слишком затянулось... Прости...
Вампум развязался легко, но ремень пришлось разрезать ножом. Он отшвырнул одежду, широко раздвинул ее ноги коленями, осторожно прикоснулся к ее влажному лону, оперся на локти, чтобы видеть ее лицо, и вошел в нее. Ему хотелось проникнуть в нее так глубоко, как только возможно.
Он сделал движение — и она зажмурилась. Ее лоно было таким тесным, каким бывает только у девственницы. Это потрясло его, и он вышел из нее. Помедлив секунду, он снова вошел, теперь уже мягче, медленнее. Она выгнулась ему навстречу, обхватив его бедра ногами.
Он старался двигаться ритмично, но уже не владел собой. Еще минута, и он бился в ней, а она отвечала ему так страстно, что чуть не выталкивала его из себя. Ее страсть поражала Тайлера и переполняла счастьем. Он слышал, как дыхание со свистом вырывается из его груди. Делил царапала ему спину ногтями и впивалась зубами в плечо. Он откинул голову, и его рот приоткрылся в немом крике.
— Тай, Тай, Тай! — восклицала она.
— Боже!
Они достигли экстаза одновременно. Волна наслаждения захлестнула их, и сила их страсти могла сравниться лишь с извержением вулкана.
***
Он оставался в ней долго, пока совсем не успокоился. Наконец сердце перестало бешено колотиться, и он смог нормально дышать.
Теперь Тайлеру уже не казалось, что тело его разлетелось на части.
Он лежал на ней уткнувшись подбородком в ее грудь, прижавшись головой к ее шее, и ее волосы щекотали ему нос. Она пахла сосной и чем-то особенно чистым, чем могла пахнуть только Делия.
Ему вдруг безумно захотелось посмотреть ей в лицо. Перекатившись на бок, он приподнялся на локте и рассмеялся, потому что увидел на ее лице отражение своих собственных чувств.
Ее кожа была влажной и разгоряченной. Губы припухли. Ее золотистые глаза напоминали гладь озера на рассвете — в них можно было утонуть. Блики огня играли в ее волосах, разметавшихся по плечам. Он взял их в руки и поднес к губам.
Глубоко заглянув в ее глаза, он увидел в них теплый свет любви. Делия медленно подняла руку и провела пальцем по его нижней губе.
— Тай...
Чувства сдавили ему горло, на глазах выступили слезы. Он любил ее так сильно, что это причиняло ему боль.
Тайлер наклонился и провел кончиком языка по ее губам. Проскользнув между ними, он коснулся ее зубов. Делия прерывисто вздохнула, и ее язык скользнул ему навстречу. Застонав, Тайлер накрыл ее рот своим.
Они целовались без конца. Это были горячие, жадные поцелуи. Ему даже не верилось, что эта страсть и голод вернулись сразу после взрыва чувств, вознесшего их на вершину блаженства.
Но Тай не сомневался в том, что все так же хочет ее.
Он оторвался от ее рта лишь затем, чтобы переместиться к ее шее и ласкать ее губами, языком, носом. Она сунула руки ему под рубашку и гладила его сильную спину и ягодицы, что-то бормоча ему на ухо.
Расшнуровав корсаж, Тайлер освободил ее грудь. Соски Делии напряглись, кожа вокруг них потемнела. Он обхватил одну грудь, прильнул к ней губами, обвел языком сосок, потом взял его в рот. Но эта медленная игра была сейчас не для него, он вцепился в ее сосок, покусывая и посасывая его как голодный младенец.
Сжав ее груди, Тайлер зарылся в них лицом.
— Боже, жена моя, мое блаженство! Я завидую нашим детям... Она оттолкнула его с неожиданной силой.
— Тайлер Сэвич, ты подонок!
— Что-что?! — Он схватил ее прежде, чем она успела снова оттолкнуть его. Он сжал ее руки и закинул их ей за голову. Потом накрыл ее своим телом.
— Что же я опять натворил? — спросил он. Потом хмыкнул и шевельнул бедрами. — Ну, кроме того, что произошло.
— Как ты мог так со мной обойтись? Как ты можешь называть меня женой и говорить, что мы женаты? О! Я снова позволила тебе соблазнить меня! Я ненавижу тебя!
Ее глаза наполнились слезами, и она отвернулась, чтобы скрыть их.
— Я и себя ненавижу, — добавила она мягче и с сожалением.
Он дотронулся до ее подбородка.
— Ах, Делия, моя вечно сомневающаяся жена. — Он слизнул слезы с ее глаз. — Как ты могла подумать, что я обманываю тебя?