Энни снова фыркнула.
— Его нет лишь потому, что это до сих пор никому не приходило в голову. Народ здесь, сами знаете, очень держится старых традиций. Они не позволят их нарушать.
— Тоже верно, — сказал Тайлер.
— Но ты же можешь поговорить с ними, Тай, — вставила Делия. Ее взгляд выражал убеждение, что он может все.
Улыбка Тайлера померкла.
— Подожди, но...
— Кстати, я прочла больше книг, чем кто-либо в Майне — женщины, мужчины или индейцы, — заметила Энни.
Тайлер снова рассмеялся.
— Твоя правда, если только Делия не станет соперничать с тобой!
Энни фыркнула.
— Надо поговорить об этом с Джайлзом. Нет, черта с два я это сделаю! Он наверняка скажет «нет», если я спрошу его мнение. Лучше уж просто поставить его перед фактом, когда все решится. Ведь он никого, кроме себя, не видит.
Из молельного дома слышался смех и доносился аромат поджаренных зерен. Занятая своими мыслями, Энни направилась туда, бормоча что-то про учебники, буквари, тетради и покачивая головой.
Обернувшись, Делия встретила взгляд Тайлера, прикованный к ней. У него было странное выражение лица.
— На что это ты так смотришь? — вспыхнула она.
— На тебя. Иногда ты просто поражаешь меня, Делия.
Делил скорчила такую же, как Энни, гримасу, и вслед за ней переступила порог.
— И нечего пялиться на меня. Это невежливо!
***
— Кстати, о том медведе, которого ты убил на днях, Тай, — сказал Сэм Рандольф, обтачивая перекладину для новой кровати. Его семейство непрестанно увеличивалось, а потому казалось, что Рандольфам всегда нужна новая кровать. — Эта тварь, верно, была величиной с гору!
— Может, и так, — зажав в зубах черенок трубки, процедил Тайлер. — Но, честно говоря, мне было так страшно, что я все время зажмуривал глаза.
Мужчины рассмеялись и закивали головами, хотя все знали, что Тайлер Сэвич не смог бы убить такого медведя, если бы боялся и закрывал глаза от страха.
Но нормальный мужчина из Майна никогда не хвастает своими успехами. Гораздо лучше это делают за него друзья.
Тай наклонился и достал уголек щипцами из огня. Когда он положил его в трубку, дым пошел на женскую половину комнаты, где Делия наблюдала, как Элизабет управляется с прялкой. Уже в сотый раз их глаза встретились... и разошлись.
Элизабет Хукер постукивала веретеном, вертя большое колесо, откидываясь назад и проверяя ровность нити, выходящей из-под ее пальцев. Наблюдая за ее быстрыми, ловкими движениями, Делия приоткрыла рот и напряженно склонила голову. И в этот момент она казалась Тайлеру прекрасной.
Она была неотразима и тогда, когда Ханна Рандольф сказала ей что-то шутливое, и Делия, смеясь, откинула голову, хотя шутка, возможно, относилась к ней. Тайлер знал, как нелегко Делии отстоять свое место среди женщин Мерримитинга, и он гордился ею, думая о ее упорстве и настойчивости.
Тайлер пришел на собрание лишь для того, чтобы повидать ее, другой причины у него не было. Однако он пытался убедить себя в том, что чувствует ответственность за нее, а потому и делает это. Он должен был знать, счастлива ли она и хорошо ли живется ей с Нэтом Паркесом. Он хотел взглянуть на нее спустя полтора месяца после свадьбы. — Смогла ли Делия Макквайд полюбить мужа? И полюбил ли ее Нэт? Если так оно и есть, может, ему и удастся забыть ее.
Но он должен был убедиться в этом.
Каждый раз, когда она говорила с мужем, Тайлер ощущал приступ тошноты. Если она улыбалась Нэту, в горле у Тайлера застревал крик, у него непроизвольно сжимались кулаки. Во время обеда она один раз ласково прижалась к Нэту, коснулась грудью его плеча, дотронулась до его локтя и сказала ему на ухо что-то такое, отчего Нэт покраснел. Тайлер почувствовал, что готов убить, но не его, а ее. Ему хотелось сжимать ее горло и кричать: «Ведь ты не любишь его, Делия, черт возьми! Ты же любишь меня! Меня!!»
Господи! Что же она сказала Нэту, если он так покраснел? Может, напомнила о чем-то интимном, что бывает у них по ночам? Тайлер до сих пор не мог забыть ночь ее свадьбы, когда он увидел Делию в объятиях Нэта. Лежа в своей одинокой постели долгими бессонными ночами, он чувствовал жгучую ревность, сходил с ума от навязчивых картин, которые рисовало ему услужливое воображение: вот Нэт проникает в горячее лоно Делии, ласкает языком ее грудь, приникает к ее губам. Порой, когда одиночество становилось совсем уж невыносимым, все менялось местами, и рядом с ней Тайлер видел себя. Его плоть напрягалась, и он так страстно любил эту Делию своей мечты, что, теряя контроль над собой, извергал семя, тогда в полной тьме раздавались стоны восторга.
Еще ни одна женщина не могла сотворить с ним такого. Так почему же она? Почему Делия Макквайд, маленькая служанка из таверны, которой только исполнилось восемнадцать, с ее пылким темпераментом и вечными проблемами? Почему его преследовали ее улыбка, глаза, смех, хотя раньше с ним не бывало ничего подобного? Почему она?
Даже выйдя замуж за Нэта, она не дает ему покоя днем и делает невыносимыми его ночи. Какого черта она не отвяжется от него?
Но, несмотря на проклятия, которые он посылал ей, сейчас, в этой комнате, его тянуло к ней как магнитом. Под ее фермерской одеждой он видел не примерную жену фермера, а ту девчонку, которая лежала нагая на его рубашке в Фалмутском лесу. Ее распущенные роскошные волосы разметались, влажный рот приоткрылся, а раздвинутые ноги влекли и звали его к ее девственному лону...
— Как вы думаете, док, они хорошо им всыпали?