Услышав свист воздуха, волк обернулся и увидел направлявшееся к нему мачете. Он пригнулся, но лезвие отсекло кончик его уха. Волк взвизгнул от резкого ожога лезвия.
Кошка приготовилась прыгнуть на нападавшего на неё партнёра, но булава ударила её по голове, оглушив. Она тряхнула головой, убрала точки из поля зрения и прыгнула со злобным рычанием. Человек попытался отбросить её, но она была слишком быстра. Целилась прямо ему в лицо.
Чья-то рука схватила её за загривок, когда она впилась зубами в его скальп. Мотая головой, он отчаянно пытался оттащить её. Она сильнее впилась когтями ему в лицо. Отказывалась отпускать.
Нанеся смертельный укус нападавшему, волк повернулся к своей паре. Она цеплялась за человека, который бил её по голове. Рыча от ярости, волк врезался в человека. Сбил его с ног. Царапала кожу и мышцы, царапала кости и…
Что-то глубоко вонзилось в бок волка. Что-то острое и холодное. Это повторялось снова и снова. Взвизгнув, он полоснул человека по животу, выпотрошив его. Удары прекратились.
Волк рухнул, его бока вздымались, боль пульсировала в нем. Он попытался подняться на ноги. Потерпел неудачу. По нему прокатились волны агонии. Шок от этого был настолько силен, что он невольно перекинулся.
Доминик лежал, тяжело дыша, перед глазами все расплывалось. Он прижал руку к ужасным колотым ранам на боку, зная, что они глубокие. Из них вытекала кровь, скапливаясь на земле под ним.
Сон манил его, но он боролся с этим как мог. Ему нужно было остаться со своей кошкой, которая нежно бодала его, словно призывая подняться. Он слабо погладил её по голове.
— Я в порядке.
Вырвавшись на поверхность, Мила заставила свою кошку отступить, чтобы та могла осмотреть Доминика. Кровь отхлынула от её лица, когда она увидела, насколько серьёзны его раны, и адский ужас туго обхватил её грудь.
— Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Её руки дрожали, она прижала их к ранам, помогая ему надавить на них. Он вздрогнул и выругался, и Мила поморщилась.
— Прости, прости, прости. — Но она надавила сильнее, с трудом сглотнув, когда его тёплая кровь потекла сквозь его пальцы и её. — Алли! Хелена! Сэм! Тарин! Кто-нибудь! — крикнула она через плечо.
Мила заметила Тарин, лежащую бледную и слабую рядом со своей парой — не мёртвую, но истощённую исцелением других. Оглядевшись, Мила нашла Алли. Волчица была занята лечением Тейта, пока Люк делал ему искусственное дыхание. Сэма нигде не было видно. И Хелены, где, чёрт возьми, была Хелена? Мила нигде её не видела. Дым, витающий в воздухе, определённо не помогал.
Кашляя, Мила оглянулась на свою пару.
— Кто-нибудь скоро придёт тебе на помощь. Нам просто нужно подождать минутку.
Доминик моргнул, глядя на неё, его губы приоткрылись, глаза щипало от дыма. Чёрт, у него болел бок. Ещё больнее было видеть страх на её лице и чувствовать, как он эхом отдается в нем. Недрах — недостаточно сильное слово. Это был глубокий, всепоглощающий ужас. Обхватив её лицо ладонями, он провёл большим пальцем по её скуле.
— Со мной все будет в порядке.
— Я знаю.
Но Мила не знала. На самом деле нет. Он выглядел далеко не в порядке. Он был просто таким бледным. Казался таким усталым. И странный блеск застилал его глаза.
Её кошка никогда ни о чем не беспокоилась, но прямо сейчас её сердце билось так же неистово, как у Милы. Кошка действительно боялась за него. И не потребовалось бы много усилий, чтобы она начала чувствовать панику.
Осознавая, насколько беззащитным и уязвимым он был, когда лежал там, истекая кровью, Мила немного подвинулась, прикрывая его своим телом, насколько могла. Это движение разбередило её раны, заставив её поморщиться. Они пульсировали и жгли, но она игнорировала их.
На тот момент было не так много экстремистов, которые ещё держались на ногах. Тех, кто ещё держался, ловили перевёртыши. Но её защитные инстинкты побуждали её охранять своего партнёра, в то время как он был не в состоянии справиться с работой сам. И ему явно не нравилось, что она подвергала себя риску, потому что он зарычал. На неё.
— Двигайся, — приказал Доминик сквозь зубы.
— Нет.
Он попытался приподняться, и боль накатила на него, казалось, нескончаемыми волнами, от которых у него скрутило желудок. Он чуть не подавился. Чёрт.
— Прекрати двигаться! — отчитала она, слишком взволнованная, чтобы говорить мягко в тот момент. Голубые глаза, затуманенные болью, закрылись, и её сердце подпрыгнуло.