— Мама, пожалуйста, забудь об этом.
— Я просто не хочу, чтобы тебе было больно и… — Валентина замолчала, услышав громкий хлопок, за которым последовал буйный смех. — Джеймс, тихо. Я разговариваю по телефону! — властно крикнула она своей паре.
— Это Скелет? — спросил он, и Мила услышала улыбку в его голосе.
Валентина задохнулась от возмущения.
— Я говорила тебе тысячу раз, Джеймс Деверо, ты не можешь называть мою мать Скелетом!
— Она похожа на изголодавшуюся крысу, — сказал он. — И я слышал, как её называли и похуже. Этот мужчина-раб, которого она называет супругом, называет её «кровососущей Распутинеттой».
Валентина выплюнула поток русских ругательств в адрес своей пары, который только рассмеялся.
Губы Милы дрогнули. Учитывая, что обе стороны семьи Милы «баловались» организованной преступностью, можно подумать, что её дальние родственники по материнской и отцовской линиям будут неплохо ладить. Вовсе нет. О, они вели дела друг с другом. Но семья её матери так до конца и не простила паре Валентины то, что он имел наглость быть американцем. Ситуация усугубилась, когда Джеймс отказался переезжать в Россию. И когда росомахи Ивановы впервые посетили его дом только для того, чтобы обнаружить, что в шкафах у него нет водки, они объявили его психопатом.
Раздался лёгкий стук в дверь.
— Мама, — сказала Мила. — Мне нужно идти.
— Но мы должны поговорить…
— Не сейчас, хорошо? Мы поговорим завтра, я обещаю. Передай папе привет.
Мила повесила трубку и затем крикнула:
— Входи!
Харли, менеджер клуба, влетела в комнату.
— Привет, я зашла узнать, готова ли ты.
Внимательно посмотрев на Милу, Харли наклонила голову.
— Ты в порядке? Ты выглядишь… расстроенной.
— Это просто нервы. Я люблю выступать, но я всегда нервничаю до того момента, как выхожу на сцену.
— Хм. Что ж, поднимай свою задницу, потому что ты следующая.
Впервые за этот день улыбка Милы была искренней.
— Я готова.
Прочитав напечатанное на листе, Мэдисон усмехнулась.
— Что ж, Доминик, я не должна удивляться, но я удивлена. — Положив лист на стойку, она подвинула его к нему. — Сработало ли?
— Ублюдков больше нет, так что, да, — ответил Доминик.
Группа чрезмерно рьяных религиозных психов собралась возле клуба, проповедуя зло перевёртышей, называя их демонами и отправляя их всех в ад. Доминик пошёл в офис Харли, распечатал кучу контрактов «Заключить сделку с дьяволом» и стоял возле клуба, предлагая доллар любому, кто подпишет один. Религиозная группа, в конце концов, ушла, совершенно разъярённая.
Данте, его бета, скомкал контракт, разговаривая с Мэдисон.
— Ты бы видела, сколько женщин выстроилось в очередь, чтобы подписать это дерьмо. — Он бросил весёлый взгляд на Доминик. — Тебе не обязательно было целовать их всех.
Сделав глоток из своей бутылки пива, Доминик пожал плечами.
— Было бы невежливо не сделать этого.
Он воспользовался моментом, чтобы осмотреться. Ему нравился «Бархатная гостиная». В отличие от большинства клубов, здесь было стильно, и чувствовался блюз. Даже когда место было переполнено, здесь не было слишком суматошно, а воздух не казался слишком жарким и душным…
— Ладно, что ты сделал на этот раз?
Доминик обернулся… только для того, чтобы обнаружить своего альфу, стоящего там со скрещёнными на груди руками и поджатыми губами. Трей не любил тусовки в клубах и не часто ходил в «Бархатная гостиная». Но его пара, Тарин, сопровождала в клуб нескольких их подружек по стае, поэтому Трей настоял на том, чтобы пойти с ними и присмотреть за происходящим. Он не выглядел счастливым до того, как направился в туалет. Теперь он выглядел ещё более раздосадованным.
— Эммет Пирсон, — бросил Трей.
Доминик поджал губы.
— Это имя должно что-то значить для меня?
Потому что это не так. Он бросил вопросительный взгляд на Данте, который покачал головой, показывая, что ему тоже не знакомо это имя.
— Я проверил свой мобильный, когда был в туалете, — сказал Трей. — Пирсон позвонил мне и оставил сообщение, прося о встрече со мной. Он попросил тебя быть там. Сказал, что дело важное и что оно касается тебя. Итак, кто он, и что ты сделал?
— Я понятия не имею, кто он, и я не знаю, почему он захотел поговорить со мной. — Прислонившись к стойке, Доминик сделал ещё один глоток пива. — Что касается вопроса «Что ты сделала на этот раз?», тебе нужно быть более конкретным.
Вытирая тряпкой стойку бара, Мэдисон хихикнула.