— Это не может быть чем-то плохим. Доминику всегда удаётся с помощью обаяния выпутаться из неприятностей. Это извращённый вид очарования, но у него это работает.
Доминик одарила официантку улыбкой.
— О, спасибо, Мэдс. Знаешь, это платье тебе очень идёт. Я бы тебе тоже очень подошёл.
Она закатила глаза.
— Видишь? Извращённый.
Данте покачал головой.
— Дом, ты не можешь продолжать использовать дрянные реплики в адрес женщин, которые в паре, и ожидать, что однажды тебя не пристрелят. Серьёзно, ты слишком часто заигрываешь со смертью.
Доминик нахмурился.
— Это моя вина, что ни у кого из вас нет чувства юмора?
Бета раздраженно выдохнул и затем повернулся к Трею.
— Вернёмся к Пирсону — ты не можешь попросить Ретта поискать его биографию?
— Я позвонил ему после того, как услышал сообщение. У Ретта не было достаточно времени, чтобы рассказать мне что-либо, кроме основ. — Взгляд Трея вернулся к Доминику. — Эммет Пирсон — пятидесятидевятилетний юрист. Он женат на женщине, Коррин Пирсон, и у них есть один ребёнок. Их дочь Розмари, двадцативосьмилетняя продавщица в магазине, недавно развелась.
Последние подробности пощекотали память Доминика.
— О.
Взгляд Трея заострился.
— Так ты знаешь его дочь?
— Смутно, — сказал Доминик.
— Это значит, что ты с ней переспал?
— Только один раз. Я встретил её в баре, пошёл к ней домой, но не остался на ночь.
Доминик никогда не ночевал в доме женщины.
— Когда это было?
Доминик выдохнул.
— Около двух недель назад.
— Есть идеи, чего он может хотеть?
— Без понятия.
Мэдисон оперлась локтями о стойку бара.
— Твоя ночь с Розмари прошла плохо?
Оскорблённый Доминик выпрямился.
— Мои ночи никогда не заканчиваются плохо.
Она снова закатила глаза.
— Я не имею в виду, что она не получила удовольствия. Я имею в виду, она была расстроена, что ты не остался на ночь или что-то в этом роде?
Доминик на мгновение задумался.
— Она не произвела на меня такого впечатления.
Данте посмотрел на Трея.
— Как звучал Эммет? Взбешённым? Расстроенным?
— Совершенно вежливым, — сказал Трей. — В нем не было скрытого гнева. Я позвоню ему завтра утром и договорюсь о встрече. Чем скорее мы выясним, в чем дело, тем лучше.
Появилась соблазнительная блондинка и поставила на стойку поднос с пустыми бокалами.
— Привет, ребята.
Доминик улыбнулся официантке.
— Шарлин. Выглядишь прелестно, как всегда.
Лиса была его другом много лет, и он помог ей получить здесь работу.
— Я знаю, — Она наклонила голову. — Что привело тебя сюда сегодня вечером? Ты не часто приходишь.
— Я здесь на службе телохранителя.
Он указал на группу женщин из его стаи, которые выделывали всевозможные движения на танцполе. Они сделали паузу, когда ди-джей говорил по громкоговорителю, а затем вся толпа зааплодировала.
Идеальные, проникновенные ноты танцевали в воздухе, привлекая внимание Доминика. Чёрт возьми, ничто в этом голосе не принесло бы человеку умиротворения. Нет, он навевал мысли об атласных простынях и нежной коже. Этот голос был чистым сексом. Грубый, насыщенный, хриплый, с подавленной силой.
Он взглянул на сцену, ища источник звука. Безо лжи, его сердце подпрыгнуло, когда он нашёл его. Своими завораживающе красивыми голубыми глазами, полными красными губами, оливковым цветом лица и буйством блестящих вьющихся локонов, таких темно-каштановых, что они казались почти черными, эта женщина напомнила ему картину с изображением цыганки-гадалки, которую он когда-то видел. Её тёмная подводка для глаз и густые ресницы делали её взгляд ещё более загадочным, экзотическим и неуловимым.
Мягкая и податливая, с ногами до плеч, она двигалась с чувственной, кошачьей грацией, скользя по сцене, как струйка воздуха. Она была не в его вкусе. Слишком худая. Слишком тонкая кость. Выглядит почти хрупкой. Но он должен был признать, что в ней было что-то очень завораживающее. И когда она пела… чёрт возьми, этот тёмный, бархатистый, хриплый вокал, казалось, проникал в его кости и сгущал кровь.
И теперь он был твёрд как скала.
— Кто это? — спросил он Шарлин.
Улыбка лисы дрогнула.
— Её зовут Мила Деверо.
Деверо? Он знал это имя. Он посмотрел на Мэдисон.
— Она часть прайда Винни?
Когда Мэдисон кивнула, он поджал губы. Хм. Это означало, что Мила, скорее всего, была манулом. Интересно.
Большинство бы это отпугнуло. Милые, капризные и сумасшедшие кошки-манулы имели неплохую репутацию. Они выглядели как плюшевые игрушки. Все, что вам хотелось сделать, это взять их на руки и прижать к себе. Это был бы плохой ход, особенно учитывая, что они были крайне асоциальны и несколько неуравновешенны. Когда они напали, превращались в безумных существ прямо из недр ада.