Туман сгущался, обволакивая судно белесой дымкой и снижая видимость до нескольких сотен ярдов. Ник метался по мостику, как лев в клетке. Руки заложены за спину, во рту незажженная черная «манила». Всякий раз, когда Трог перехватывал радиограммы «Флотилии Кристи», Жюля Левуазана или капитана Рейли, Ник замирал.
Ближе к полудню Рейли сообщил, что потерь больше нет, они добрались наконец до залива Шеклтона и, пользуясь благоприятной погодой, приступили к разбивке лагеря. В конце он еще раз попросил «Ла-Муэт» следить за частотой сто двадцать один с половиной мегагерц и попытаться отыскать сорвавшийся ночью спасательный плот. Подтверждения от «Ла-Муэт» не последовало.
— Они не слушают короткие волны, — проворчал Трог.
Ник мельком подумал о несчастных, оказавшихся на плоту: печально, но, если температура не поднимется, им не продержаться и дня. Затем отбросил эти мысли и вернулся к переговорам между «Флотилией Кристи» и «Ла-Муэт».
Итак, ситуация круто изменилась, а вместе с ней и позиции сторон.
Пока «Золотой авантюрист» находился в открытом море и спасение сводилось к несложной операции — выстрелить бросательным концом поперек палубы, завести с его помощью стальной трос и взять лайнер на буксир, — Жюль Левуазан настаивал на открытой форме Ллойда, которая гласит: «Без спасения нет вознаграждения».
Коль скоро он не сомневался, что обеспечит «спасение», то не сомневался и в «вознаграждении». Решение о размере выплаты вынесет лондонская арбитражная комиссия Ллойда на основе международного морского права, причем конкретная цифра представляет собой процентную долю остаточной стоимости судна и определяется арбитром в зависимости от сложности и риска, на который пришлось пойти спасателю. Если умело расписать мастерство и отвагу, проявленную при спасении, то выплата может составить миллионы долларов.
«Флотилия Кристи» всеми силами старалась уйти от контракта Ллойда. Судовладельцы хотели уломать Левуазана на посуточную оплату и премиальные, чтобы заранее определить и ограничить стоимость спасения, но натыкались на французскую жадность — вплоть до той минуты, пока не стало известно, что «Золотой авантюрист» выбросило на берег.
С этого момента роли поменялись. В одной из радиограмм Жюль Левуазан поспешно снял предложение открытой формы Ллойда. «Спасение» уже не казалось столь несомненным — к тому времени лайнер могло разметать по скалам мыса Тревоги, — а значит, и «вознаграждение» повисало в воздухе.
Теперь уже Левуазан сражался за посуточный договор, учитывающий путь от Южной Америки и время на доставку вызволенных из беды пассажиров в ближайший порт. Он просил десять тысяч долларов в день и два с половиной процента от остаточной стоимости спасенного лайнера. В глазах Жюля Левуазана, смирившегося с ускользнувшей розовой мечтой о миллионах, эти условия выглядели скромно.
Однако «Флотилия Кристи», первое время предлагавшая вполне солидный посуточный тариф, не замедлила дать обратный ход.
— Мы принимаем открытую форму Ллойда с оплатой доставки экипажа и пассажиров лайнера, — вот что заявили по шестнадцатому каналу из штаб-квартиры.
— Условия изменились, — ответил Левуазан, и Трог запеленговал его координаты.
— А мы неплохо его опережаем, — довольно проскрипел он, пока Ник отмечал на карте относительные положения судов.
На мостике «Колдуна» вновь стало тесно. Старшие офицеры в вязаных подшлемниках и толстых синих комбинезонах поверх свитеров громыхали тяжелыми морскими ботинками, завороженно всматриваясь в карту и шепотом переругиваясь.
Вошел Дэвид Аллен со стопкой одежды в руках:
— Сэр, вам стоит переодеться. Я позаимствовал робу стармеха. У вас с ним примерно один размер.
— Он-то знает?
— Да как вам сказать… Я по-свойски заглянул к нему и…
— Отлично сработано, Дэвид, — усмехнулся Ник. — Отнесите, пожалуйста, в мою каюту.
Старпом все больше и больше располагал шкипера к себе.
— Капитан, сэр! — вдруг закричал Трог. — Еще один сигнал, очень слабый, на частоте сто двадцать один с половиной!
— Черт! — ругнулся Дэвид и остановился в дверях капитанской каюты. — Черт! Ведь это тот самый растреклятый сорвавшийся плот!
— Пеленг мне! — прорычал Ник.
— Курсовой угол двести восемьдесят, сорок пять магнитный, — выпалил Трог.
Ник почувствовал, как в нем зашевелилась злость. Итак, спасательный плот находился у них где-то на левом траверзе, в восьмидесяти градусах относительно прямого курса на «Золотой авантюрист».