Все заерзали: оживление вызывал даже слабый намек на призовое вознаграждение.
– Стармех, что с судном? – Николас пристально посмотрел на Винни.
Тот фыркнул, словно вопрос был оскорбителен, и, попытавшись одновременно подтянуть штаны и поправить очки, бросил:
– К выходу готовы.
– Старпом? – Ника все еще смущал юношеский вид Дэвида Аллена, хотя тот уже лет десять как получил сертификат капитана торгового судна и ему было далеко за тридцать. Макдоналд лично отбирал его в команду, а это кое-что значило. И все же копна светлых волос и открытое, наивное лицо, так часто и охотно покрывавшееся румянцем, делали старшего помощника похожим на курсанта мореходки.
– Не хватает кое-чего из припасов, – выпалил Дэвид. – Снабженцы обещали подвезти сегодня. Впрочем, ничего жизненно важного. Если надо, я готов выйти через час.
– Отлично. – Ник встал. – Осмотр судна в девять ноль-ноль. Да, не забудьте сплавить женщин на берег. – Во время завтрака из кубрика экипажа доносились приглушенные женские голоса и смех.
На выходе из столовой до Ника донесся голос Винни Бейкера – стармех бездарно пародировал манеру речи, которая, как ему представлялось, была свойственна офицерам ВМФ:
– Девять ноль-ноль, сынки. И чтоб молодцами у меня!
Ник не стал задерживаться и лишь усмехнулся. Австралийцы все такие – хлебом не корми, дай уколоть, а там, глядишь, и выяснится что ты за человек. Не со злобы, а оттого что после доброй драки сразу станет ясно, ными людьми, которые знают себе цену и презирают всякие увертки и интриги, которым наплевать на твое положение. Море и настоящая мужская компания – вот что ему нужно сейчас. Есть от чего взбодриться.
В предвкушении неизбежной стычки он невольно ускорил шаг и, перепрыгивая через две ступеньки на третью, взлетел по трапу на ходовой мостик. Дверь напротив его каюты открылась, извергнув вонючий дым дешевых голландских сигар, а сквозь сизые клубы высунулось бледно-серое, изборожденное морщинами лицо, прямо какая-то доисторическая рептилия. Голова не человека, а, скажем, морской черепахи или игуаны, с такими же темными блестящими бусинками глаз.
Дверь вела в радиорубку, откуда имелся прямой выход на мостик, и от капитанской каюты ее отделяла буквально пара шагов.
Как бы то ни было, голова принадлежала человеку, и Ник припомнил, какими словами Мак описывал своего радиста: «Бирюк бирюком, в жизни не доводилось с таким плавать, но дело он знает – отслеживать сигналы на восьми частотах одновременно, что голосовые, что морзянкой, для него раз плюнуть. Даже во сне. Угрюмая его рожа, глаза б мои его не видели, но радист он от Бога».
– Капитан, – прохрипел Трог. Ник не удивился тому, что радист распознал в нем нового шкипера. Властность, присущую некоторым людям, ни с чем не спутаешь. – Капитан, принят сигнал «Внимание всем судам».
Ник замер. Вдоль позвоночника пробежал электрический разряд и отдался покалыванием в шее. Мало оказаться в том месте, где рождается высокая волна, – надо еще суметь отличить ее от сотен других.
– Координаты? – бросил Ник на ходу, направляясь к радиорубке.
– 72°16' южной широты, 32°12' западной долготы.
Сердце Ника трепыхнулось, по спине побежала волна тепла. Высокие широты! Было в этих сухих цифрах нечто зловещее, завораживающее. Кого занесло в те пустынные, безжизненные воды?
В памяти Ника тут же возникла карта, и на ней отобразились координаты долготы, словно отложенные рукой штабного офицера. Судно находилось к юго-западу от мыса Доброй Надежды, далеко за островами Гоф и Буве, в море Уэдделла.
Потеснив Трога, он вошел в радиорубку. Несмотря на яркое, солнечное утро, здесь царила пещерная темень. Иллюминаторы были наглухо задраены, и в густом сумраке светились лишь циферблаты аппаратуры связи. На расходы не скупились – поставили самую современную электронина сотню тысяч долларов витала вонь дешевых сигар.
К радиорубке примыкала каюта оператора; через приоткрытую дверь виднелись незаправленная койка и стол с неприбранной грязной посудой.
Трог плюхнулся во вращающееся кресло, локтем подвинул латунную гильзу, служившую пепельницей, и смахнул на пол несколько замусоленных окурков вместе с просыпанным пеплом. Затем – словно сморщенный гном к сокровищам – бережно притронулся к верньеру настройки. В динамике трещали помехи, сквозь которые пробивался писк морзянки.
– Записал? – спросил Ник.
Трог толкнул к нему блокнот.
«CTMZ. 0603 GMT. 72°16' ю.ш. 32°12' з.д. Внимание всем судам указанном районе! Нуждаюсь помощи! CTMZ».
Нику не понадобился справочник, чтобы узнать позывной CTMZ.
Дыхание перехватило, будто грудь сжала рука великана. Ник с трудом сделал вдох и отогнал наваждение: ему померещилось, что подобное уже происходило – слишком знакомыми были детали. Боясь довериться чутью, он постарался трезво оценить положение дел.
С ходового мостика донеслись приглушенные голоса, в которых ясно читалось напряжение. Комсостав успел вернуться из столовой.
«Черт! – вскипел Ник. – Откуда они узнали?» Казалось, само судно проснулось и подрагивает в нетерпении.
Открылась дверь, и в проеме возник Дэвид Аллен с регистром Ллойда в руках.
– Сэр, CTMZ – позывной «Золотого авантюриста». Двадцать две тысячи тонн водоизмещения, регистрация на Бермудах в 1975 году, владелец – компания «Флотилия Кристи».
– Благодарю вас, старпом, – кивнул Ник. Он хорошо знал это судно: лично заказывал его постройку еще до того, как большие лайнеры стали приносить одни убытки. «Золотого авантюриста» собирались пустить по европейско-австралийской круизной линии.
Полная стоимость этого великолепного, изящного лайнера с высокими надстройками из легких сплавов вылилась в шестьдесят два миллиона. Роскошью он мог потягаться с «Францией» и «Соединенными Штатами», но первоначальный замысел обернулся, увы, одним из немногих просчетов Ника. лали нерентабельной задуманную линию, Ник нашел выход. Вновь сработали его гибкость и чутье – те самые качества, что превратили «Флотилию Кристи» в титана.
Нику пришла смелая идея организовать приключенческие круизы, и посему лайнер переименовали в «Золотого авантюриста». Теперь судно перевозило состоятельных пассажиров, обуреваемых жаждой повидать диковинные места в том или ином экзотическом, нетронутом уголке планеты – от Галапагосов и затерянных тихоокеанских островков до Амазонки или Антарктиды.
На время рейса в команду нанимали ученых, которые со знанием дела рассказывали пассажирам о природе тех мест, куда попадал лайнер. На борту было все необходимое, чтобы сойти на берег и понаблюдать за брачными танцами странствующих альбатросов на Фолклендских островах или взглянуть на каменных истуканов острова Пасхи.
«Золотой авантюрист» оставался, пожалуй, одним из немногих круизных судов, по-прежнему приносящих прибыль. И вот он попал в беду.
Ник обернулся к Трогу:
– Они что-нибудь передавали до просьбы о помощи?
– Шифрограммы буквально забили частоту. Я потому-то и обратил на них внимание.
В зеленоватом свечении приемопередатчика лицо радиста отливало желтизной, а на месте рта чернел провал, превращая Трога в актера из фильма ужасов.
– Запись есть?
Трог включил магнитофон и перемотал ленту на начало сообщений, которыми лайнер обменивался со штаб-квартирой с полуночи. Какофония звуков наполнила комнату, застрекотал принтер, распечатывая кодированный текст.
Успел ли Дункан сменить шифр? Ник замер. Что может быть проще и логичнее: избавился от человека, имевшего доступ к шифру, тут же поменяй его. Ник не задумываясь так бы и поступил. Но Дункан не был связан с практической стороной дел. Его интересовали отчеты и цифры, а не металл и соленая вода.
Если Дункан все же догадался сменить код, то надеяться не на что: даже компьютеру «Декки» он не по зубам. Ник сам придумал систему шифровки – математическая функция с шестизначным параметром выдавала полась на другую.