Я кормил ее, дал ей крышу над головой, и наряжал в одежду самых лучших марок. И она была благодарна.
Практически в любое время, когда могла, она доказывала мне, насколько благодарна. Никогда мне не докучая. До недавних пор.
Линг не скрывает, что одержима сексом. Я однажды попытался ей помочь. Однажды. Потом я обнаружил, что она занимается оральным сексом с доктором Лаурой МакКалло.
Доктор была достаточно любезна, чтобы пососать мой член, пока я наблюдал, как ее вылизывают всеми возможными способами. Хоть это и было горячо, я решил больше не возить туда Линг.
Линг отталкивает меня.
— Ты сукин сын. Больше никогда не упоминай мою семью.
Еще больше рассердившись, она влепляет мне пощечину и вопит:
— Больше никогда!
Слышен стук ее каблучков, когда она удаляется из моего кабинета и с силой хлопает дверью. Я тру свою красную, горящую щеку и ухмыляюсь.
Ей потребовалось не так много времени, чтобы снова стать самой собой.
Достаю телефон и звоню Хэппи. После двух гудков он берет трубку.
— Эй?
Я морщусь и спрашиваю:
— Что ты знаешь о нижнем белье?
На том конце провода слышится взрыв смеха.
— Ух, я знаю, что женщины выглядят в нем потрясающе.
— Не, — рассмеялся я, — я имею в виду, что ты знаешь о брендах нижнего белья? Какое самое лучшее и все такое?
— Может, тебе лучше поговорить об этом с Линг? — в его голосе слышится веселье.
Я тру рукой заднюю часть шеи и отвечаю:
— Нет уж. Я её разозлил.
Хэппи вздыхает.
— Что она натворила на этот раз? Ты ведь знаешь, что она настоящая заноза в заднице, так ведь?
— Знаю, но я тоже не святой.
Пауза. Затем признаюсь:
— Я хочу купить Лекси что-нибудь из нижнего белья.
Хэппи с секунду молчит, затем, нараспев, произносит:
— Тогда я предлагаю тебе прогуляться по магазинам. Удачной охоты.
И кладет трубку.
Я смотрю на свой телефон, потом кидаю его на стол и вздыхаю. Шопинг.
Хуже просто быть не может!
Вся еще на нервах после вчерашнего допинг теста, я подскакиваю, когда слышу, как открывается входная дверь. У меня имеется три предположения, кто бы это мог быть.
Никки, Дэйв или Твитч.
Вспоминаю, что разговаривала с первыми двумя, и знаю, что сегодня вечером они заняты, и методом исключения, склоняюсь к третьему варианту.
О, боже, мы что, сможем наконец-то сегодня поговорить.
Как только я вижу, как он проходит через входную дверь, приветствую его словами:
— Ты набрался муж.....
Осекшись на полуслове, открываю рот от удивления. Твитч тащит пакеты, еще пакеты, и те, что стоят за ними. Пинает дверь, чтобы она захлопнулась, и говорит:
— Ангел, я бы не отказался от помощи.
То, как он называет меня Ангелом... ему надо запретить называть меня Ангелом.
— Конечно, — вздыхаю я.
Я, одетая в спортивное трико и топик, с крысиным хвостиком на голове, и в очках для чтения, подхожу к нему, такому статному и одетому в деловой костюм, и беру несколько пакетов. Он проходит в мою спальню и ставит пакеты на пол. Поставив свою кипу пакетов рядом с его, я смотрю, как он принимается вытряхивать их содержимое.
На мою кровать вываливаются одежда, аксессуары и коробки с обувью.
А я просто стою и думаю: «эээ... мы разве не в ссоре?»
— Что все это значит? — шепчу я срывающимся голосом.
— Ты знала, что в торговом центре есть женщина, — выпаливает он, так и не ответив на мой вопрос, — которую можно нанять, чтобы она помогла с покупками? Все, что ей надо знать – это размеры, и бам, ее уже и след простыл. Как чертова машина. Ты говоришь ей не экономить, и она не обращает внимания на цены, — он оглядывается на меня через плечо и выразительно смотрит. — Понимаешь, о чем я?
Все еще смотрю на него с полуоткрытым ртом, и мне удается произнести только:
— Гммм.
Он указывает на вещи на кровати:
— Вечерние наряды. Обувь на выход. Рабочая одежда. Рабочая обувь. Несколько платьев и повседневная одежда. Украшения и прочие побрякушки. Штучки для волос, — он ухмыляется. — А вот это самые деликатные предметы твоего нового гардероба.
Деликатные предметы моего гардероба?
Смотрю на него, нахмурившись, наклоняюсь и изучаю содержимое пакета, на который он показывает. Вытаскиваю прозрачное, кружевное боди.
— Нижнее белье, — лепечу я.
Качаю головой, затем сердито спрашиваю:
— Что ты здесь делаешь? От тебя не было вестей целую неделю. Ты в курсе? После того, как ты бросил меня больную, в своей кровати, и даже не позвонил, чтобы узнать, как я?
Твитч даже глазом не моргает.
— Может быть, я и не звонил тебе, но знал, что с тобой все в порядке. Я всегда знаю. Точно так же, как и знал, что тебе нужна помощь с твоим обязательным тестом на наркотики, крошка.
— А тебе не пришло в голову, — рявкаю я в ответ, — что я хотела бы тебя увидеть? Что, может быть, я нуждалась в те...
Я затыкаю себя. Не хочу, чтобы он знал, как сильно я тогда в нем нуждалась. Как сильно это разрывало мне сердце, что он вот так со мной порвал, как с любой другой женщиной.
Твитч замирает, а затем резко разворачивается.
— Нуждалась в чем?
— Я бы хотела, чтобы ты ушел.
Его глаза темнеют.
— Сначала я получу то, зачем пришел.
Мой голос внезапно сипнет:
— Зачем ты пришел?
Он подходит ко мне медленно и решительно, и я точно знаю, что он собирается сказать, еще до того, как он это произносит.
— Получить свой должок.
Я сажусь на край кровати, подпираю руками голову, а локти в колени. Слегка покачиваясь на кончиках пальцев ног, я спорю сам с собой:
Какого дьявола ты делаешь? Достаточно. Пора с этим кончать.
CD-плеер на комоде тихо играет. «One More Night» группы «Maroon 5»
«...Ты собираешься вновь заставить меня полюбить тебя.
Ты прилипла к моему телу, ты на моем теле, как татуировка...»
Я еще сильнее раскачиваюсь из стороны в сторону, до ярости. Сжимаю челюсть и крепко зажмуриваю глаза. Чувствую ненависть и гнев. Мои руки, сжимающие голову, потом сжимаются в кулаки. Стискиваю зубы и с силой впечатываю кулаки в лоб.
Во мне закипает ярость.
Резко встаю, подхожу к комоду, и хватаю плеер, выдергивая шнур из розетки. Иду к открытому окну, забрасываю плеер так далеко, как только могу, и закрываю окно.
Слышится глухой стук. Кажется, плеер разлетелся вдребезги.
Закрываю глаза, глубоко вздыхаю и терпеливо жду, когда восстановится мой сердечный ритм. Поворачиваюсь и смотрю на кровать, где спит Лекси.
Только она совсем не спит, а ее ясные, голубые глаза широко раскрыты. Она видела то, что я только что сделал. Я не привык, что кто-то присутствует во время вспышек моей злости.
Она лежит на животе, и ее голая спина выглядит бледной в лунном свете. Покрывало сползло вниз, обнажая спину и едва прикрывая ее милую попку. Она смотрит на меня без осуждения или злобы.
И на секунду, я возвращаюсь в те давно забытые времена. В те времена, когда жизнь была хороша.
Провожу рукой по волосам, вздыхаю и иду к кровати. Сажусь рядом с ней, убираю темные волосы с её плеча, нежно касаясь его кончиками пальцев, потом прикасаюсь к локтю, и отстраняюсь.
— Хей, — тихо говорю я.
— Хей, — осторожно отвечает она.
Злость исчезает с моего лица от звука ее голоса. Черт!
— Я куплю тебе новый плеер.
Лицо Лекси остается безучастным. Она ласково отвечает:
— Все в порядке. В любом случае, я хотела купить новый, и ты лишь ускорил это событие.
Проклятие.
Есть ли хоть один мой поступок, который выглядел бы плохо в глазах этой женщины?
Кажется, остатки прежней вспышки злости снова закипают во мне, и я смотрю на нее. Она тут же замирает, а в ее глазах появляется страх. Я горько усмехаюсь: