Так ей и надо.
Подойдя к незнакомцу возле меня, она мило улыбается и протягивает ему руку. Прищурившись, он смотрит на нее с еле заметной улыбкой на губах, она тихо объясняет:
— Прощу прощения. Я вас не заметила.
Взяв ее маленькую бледную ручку в свою большую загорелую лапу, он осторожно пожимает ее и улыбается:
— Я не хотел прерывать ваше выступление. — Ее лицо заливает краска, а он хихикает. — Я – Юлий.
«Нервная Лекси» решает дать о себе знать и принимается болтает много и сбивчиво:
— Как доктор Хибберт? Ну знаете, тот странный доктор из Симпсонов? — ее глаза становятся размером с блюдца: — Нет, я не хочу сказать, что вы странный! Это он странный! Доктор Хибберт этот. Вы – нет. Я имею в виду, вы может и странный, но я вас не знаю. Доктор Хибберт всегда смеется невпопад, над вещами, которые совсем не забавны и от этого попадает в неловкие ситуации, — Юлий смотрит на нее нахмурившись, пока она выдает весь этот поток информации, как будто он не уверен, настоящая ли она. Лекси тихо добавляет: — Точно так же, как и я сейчас говорю все это невпопад ... — она замолкает.
Но Юлий ободряет ее своей ухмылкой:
— Я люблю Симпсонов. Я по сей день смотрю их. — И вот так Лекси находит родственную душу. Она широко улыбается:
— Я тоже. Это мое тайное увлечение. Я не думаю, что есть такая жизненная ситуация, которая не была бы показана в Симпсонах.
Я не понимаю в чем суть Симпсонов. Я вообще не люблю смотреть телевизор. Но я смотрю Симпсонов с Лекси. Таким образом, я могу видеть, как она смеется. А я люблю смотреть на это.
Я встреваю:
— Я не понимаю это шоу.
Лекси бросает мне раздраженный взгляд и открывает рот, чтобы ответить, но Юлий перебивает ее:
— Там нечего понимать, чувак. Это тупой юмор. Дешевые шуточки. В них не надо искать смысл.
Глаза Лекси заволакивает мечтательная дымка, когда она смотрит на Юлия:
— Точно! Именно поэтому оно настолько забавное.
Юлий смеется:
— Черт, женщина. Ты покорила меня. — Лекси заливается румянцем, а он смеется вновь. — Так как тебя зовут, поющая птичка?
Дерьмо.
Опуская глазки в смущении, она тихо отвечает:
— Алекса Баллентайн. Но все зовут меня Лекси. Я хотела бы, чтобы вы тоже звали меня Лекси.
В его глазах вспыхивает понимание. Он ее узнал.
Выпуская ее руку немного поспешнее, чем требовалось, его глаза расширяются на мгновение, прежде чем он смотрит на нее сверху вниз, натянуто улыбаясь, и отстраненно говорит:
— Приятно было познакомиться, Лекси. Надеюсь мы снова увидимся. Я уже уходил, но думаю нам надо перекинуться с Твитчем еще парой слов. — Ее лицо вытягивается из-за его внезапной смены поведения и от его необъяснимой холодности. Юлий замечает это и широко ухмыляется: — Рабочие проблемы, знаешь ли.
Натянуто улыбаясь, она говорит с ложной радостью:
— Ага. Понимаю. Кстати, мне тоже нужно вернуться к работе. Так что, прошу извинить меня.
И вот мы возвращаемся в мою гостиную, и он начинает.
Повернувшись, его глаза смеряют меня презрительным взглядом и пригвождают к месту:
— Ты выжил из своего постоянно-влюбленного ума, брат. — То, как он сказал «брат» прозвучало, будто я кто угодно, только не брат ему. — Пожалуйста скажи мне, что ты не собираешь делать это, чувак. — Я не говорю ни слова. Мне не нужно объясняться перед кем бы то ни было. Я вижу, что страх за Лекси ярко сверкает в его глазах. — Она милая девушка, Твитч. Она не такая, какой ты представлял ее себе в своей долбанутой башке. Она тебе не враг. — Если бы кто-то иной назвал мою голову – долбанутой башкой, я бы ударил его прямо в нос. И я вовсе не шучу. Указывая рукой на дверь, он рявкает: — Посмотри на нее! Она поет, пока печатает! Она говорит о Симпсонах, как будто они ее святыня! Она не заслуживает этого, чувак. Не делай этого.
Выглядя скучающим, я спрашиваю:
— Это все, брат?
Я замечаю вспышку разочарования на его лице, но он быстро стирает ее со своего лица. Он бесстрастно смотрит на меня:
— Да. Это все. Я ухожу.
И он уходит.
Ну нет. Мне это не нравится.
Это первое разногласие между нами за многие годы. От этого мой желудок болезненно сжимается. Мне плевать, если я разочаровываю людей. Но Юлий – он не просто какой-то человек.
Он – семья.
Мне нужно все ему прояснить. Немедленно.
Встаю и мчусь через коридор, вниз по лестнице и выбегаю через входную дверь. Я ловлю его, когда он садится в свой серебристый Мерседес. Я кричу:
— Подожди.
Садясь в машину, он закрывает дверь и опускает стекло:
— Что?
Я не знаю, что сказать. Юлий знает меня лучше всех. У него были деньки похуже, чем у меня по многим параметрам. И несмотря на то, что он мой друг, я всегда завидовал тому, что он справлялся со своими неприятностями лучше, чем я. Я очень долго ненавидел его за это. С тех пор смирился с жизнью.
— Я люблю ее.
Смотря прямо вперед, я вижу, как в его глазах вспыхивает удивление. Он долго смотрит куда-то перед собой, прежде чем спрашивает: — Настоящей любовью? Или мне-нравится-трахать-ее-так-сильно-что-я-думаю-это-и-есть-любовь любовью?
Сжимая переносицу, я вздыхаю:
— Первый вариант.
— Если ты любишь ее, ты не сделаешь ей больно.
Я усмехаюсь:
— Это по любому случится, тебе так не кажется? Она еще ничего не знает, Джей! Она не знает мое настоящее имя. Она не знает, почему я преследовал ее. Она даже не знает, что я нанял...— Дерьмо. Я даже не могу произнести это вслух.
Он заканчивает мое последнее предложение за меня:
— Она не знает, что ты нанял того мужика, чтобы он изнасиловал ее. — С трудом сглотнув, мне вдруг становится плохо.
Приближаясь к окну автомобиля, я опускаюсь на колени и шепчу:
— Мне нужен был шанс. Это был единственный способ....
Юлий прерывает меня:
— Нет, это не так. Ты не имеешь право придумывать оправдания тому дерьму, бро. Он избил твою девчонку. Ты устроил это. Тебе с этим жить. Не мне.
Не в силах справиться со своим гневом, я бью кулаком по машине, движимый страхом и злостью. Злостью на себя самого, что позволил этому произойти и страхом потерять ее. Ненавижу, когда он прав. Я шиплю:
— Он не должен был заходить так далеко! Поэтому он мертв, а с ней все в порядке. Потому что я спас ее!
Юлий смотрит на меня c разочарованием:
— Кого ты пытаешься убедить, чувак? Меня? Или себя?
После этих слов он заводит машину и уезжает. А я, стоя на коленях посреди подъездной дорожки, наблюдал как серебристый Мерседес исчезает вдали.
Мной овладевает тревога, когда я осознаю, что в этой машине, уезжая, покидает меня мой лучший друг. И он, может быть, больше никогда не вернется.
Поднявшись на ноги, я поднимаю руки и сцепляю их за головой, все еще смотря вдаль.
Я конкретно облажался.
Проводить время дома у Твитча не было так уж и плохо, как я предполагала ранее.
Мне была выделена комната, где я могла работать, у меня была хорошая компания (когда Линг не было поблизости) и большую часть времени мы с Твитчем прятались в его спальне.
Там, где происходило волшебство. Там, где Твитч оживал. Я люблю заниматься сексом с Твитчем, но...
Вот черт, в этом трудно признаться.
Но я скучаю по ремню.
Он больше не использует его. Секс у нас по-прежнему грубый и он по-прежнему над всем доминирует, но это нельзя даже сравнивать с тем грязным и порочным первым разом. И в ту первую ночь... ну... это установило планку, которой я думала мы будем придерживаться. И какое-то время так и было. Увы, больше это не так.
Моя бедная вагина.