Он верил в это часа два, а потом сомнения и страхи вернулись, и его уверенность в себе испарилась. Джайр огляделся — они тащились по грязи по склону холма, и эта дорога вела только в одно место…
Вечером путники стали лагерем у Грани Мрака, на берегу Серебряной Реки. Развели костер под прикрытием дубов — таких могучих, что их ветви совсем закрывали небо. Валежника было достаточно, часть его была сухой, так что горела даже под дождем. Ближе к Дан–Фи–Арану и мвеллретам огонь разводить будет опасно, но в этих лесах опасность исходила разве что от четвероногих тварей. В такой глуши больше никто не встречается.
Однако едва они поели, как услышали позвякивание сбруи и топот вьючного животного. Затем из темноты раздался голос и попросил позволения присоединиться к ним. Коглин позволил, ворча под нос, и в круг света от костра вышел ночной гость с мулом в поводу. Это был высокий худой человек, закутанный с головы до ног в плащ, видавший лучшие времена. Крепкий мул тащил деревянную раму, увешанную котелками, сковородками и прочей кухонной утварью.
Коробейник привязал своего мула и сел к огню. Он отказался от чая ради эля, который с благодарностью выпил одним глотком.
— Долгий и дождливый день, — устало произнес он. — Но эль все делает сносным.
Незнакомцу предложили ужин — кое–что осталось и еще не успело остыть.
— Вкусно, — признал он, кивнув Кимбер. — Первый, и, видать, последний раз в дороге ем горячее. На этом пути маловато костров. И людей не встретишь. Но я готов присоединиться к компании нынче ночью. Надеюсь, вы не против.
— Куда вы идете? — спросил Джайр, воспользовавшись возможностью.
Коробейник замер, не донеся кусок до рта, и криво усмехнулся.
— Я хожу этим путем несколько раз в год, ищу места, где не бывает других торговцев. Со стороны незаметно, но у подножия гор есть деревни, там нужен мой товар. Я прихожу, делаю свое дело и возвращаюсь домой. Дорога длинная, но мне нравится. И беспокоиться надо только о себе да об этом муле.
Он откусил еще, тщательно прожевал и добавил:
— А вы? Что привело вас на восток от Вороньего Среза? Простите, что спрашиваю, но вы не похожи на здешних жителей.
Джайр и Кимбер переглянулись.
— Мы едем в Дан–Фи–Аран, — заявил Коглин, прежде чем они смогли его остановить. — У нас там дела. С ретами.
Коробейник скорчил гримасу.
— Я б дважды подумал, прежде чем завести с ними дело, — в голосе его слышалось явственное отвращение. — В Дан–Фи–Аране вам не место. Найдите кого–нибудь, кто не так…
Он умолк, переводя взгляд с одного лица на другое, и явно не мог подобрать слова, которые выразили бы то, что он думает о возможностях юноши, девушки и старика вести дела с мвеллретами.
— Много времени это не займет, — сказал Джайр, пытаясь сделать хорошую мину. — Нам просто надо кое–что забрать.
Коробейник кивнул, его худое лицо еще больше вытянулось.
— Ну, будьте осторожны. Мвеллретам нельзя доверять. Они нелюди, и обычаи у них не людские. Я туда никогда не хожу. Никогда!
Он снова занялся едой, и пока он не закончил, никто не произнес ни слова. Но когда он отставил тарелку и снова потянулся за кружкой, Кимбер подлила ему еще эля и спросила:
— Вы никогда не имели с ними дела?
— Да было как–то, — тихо ответил он. — Случайно. Они отняли у меня все, что было. И бросили умирать. Но я знал местность, так что смог вернуться домой. И никогда больше близко к ним не подходил, ни в Дан–Фи–Аран, ни на дороге. Они — чудовища.
Он помолчал.
— Давайте я вам кое–что расскажу о Дан–Фи–Аране, раз уж вы туда идете. Никому этого не говорил. Повода не было, да и не думал, что кто–то мне поверит. Но вы должны это знать. Я был внутри, за стенами. Они держали меня там, пока решали, что со мной сделать, — после того, как отобрали товар и мула. Я наблюдал тени, которые проходили сквозь стены, будто те были не из камня, а из воздуха. Я видел свою мать — она пятнадцать лет как умерла. Она манила меня за собой, пыталась вывести оттуда. Но я не мог уйти с ней, потому что не мог проходить сквозь стены, как она. Это правда. Клянусь. Там и другие были. И еще были вещи, о которых я не хочу говорить. Там, в Дан–Фи–Аране. Реты вроде бы их не видели. Или не обращали внимания. — Он покачал головой. — Никто не захочет войти туда второй раз, после того, как выбрался.
Голос его прервался, он уставился в темноту, как будто высматривал там следы воспоминаний, от которых не мог избавиться. В его глазах отражался страх, взгляд говорил о потрясении. Торговец не казался ни трусливым, ни суеверным, но в текучих ночных тенях он ясно видел демонов, которых остальные даже не замечали.