Пауза, затем ее голос смягчается:
— Мы заключили сделку. Ты держишь свой телефон при себе, чтобы я могла в любое время связаться с тобой. Ты, действительно, понятия не имеешь, как много свободы я тебе предоставляю, дорогой. Хочешь узнать, почему я отношусь к тебе по-особенному?
Я заглядываю внутрь.
Майкл сидит, смотря вниз, руки скрещены на груди, подбородок выпячен в соответствии с подростковым демонстративным неповиновением, в то время, как Лекси подходит к нему ближе, и тихо говорит:
— Потому, что ты умный, Майки. Я твой социальный работник уже 2 года, и понимаю, что ты умный, так как вижу это. Я также знаю, что люди делают все, чтобы их жизнь стала легче, но хочу сказать тебе, что очень разочарована тем, где на днях увидел тебя Сэм.
Глаза Майкла раскрываются шире, голова по-прежнему опущена. Он становится нервным и с трудом сглатывает.
В голосе Лекси слышится печаль:
— Я думала, ты больше не занимаешься такими делами. У нас был уговор.
Майкл долго молчит, прежде чем шепчет:
— Иногда хорошие люди должны делать нехорошие дела. Ничего личного. Просто жизнь, мисс Балентайн.
Вот те на. Это жестко. Но он попал в самую точку. Я решаю, что мне нравится этот ребенок. И Лекси права, он умен.
Не думая, я захожу в офис. Лекси поднимает взгляд, и ее глаза делаются больше. Она тепло улыбается, а затем ее лицо выражает ошеломленное неверие. Подойдя ко мне, она шипит:
— Что ты здесь делаешь?
Поднимаю руку, прерывая ее речь, затем иду вперед, останавливаясь перед Майклом.
— Мальчик, встань.
По-прежнему, сидя со скрещенными руками, он осматривает меня снизу-вверх, прежде чем закатывает глаза, и фыркнув, встает. Я спрашиваю:
— Сколько тебе лет?
Смотря в сторону, и играя в "мне все это не интересно", он отвечает:
— На следующей неделе мне будет 17.
— Тебе нужны деньги?
Он поднимает взгляд вверх. Да.
Я распознаю отчаяние, когда вижу это.
Я говорю:
— Тебе нужны деньги. — принимая поспешное решение, я добавляю: — Ты просто выходишь из дела. Скажешь Фрэнку или Хамиду, что ты больше не работаешь. Скажешь им, что теперь работаешь на Твитча, и они отстанут от тебя.
Глаза Майкла комично расширяются, очевидно, в шоке от того, что я знаю имена двух крупных дилеров Сиднея. Он заикается:
— П-по-почему? Вы даже не знаете меня. Почему вы предоставляете мне работу?
Не моргнув глазом, я отвечаю:
— Потому что Лекси права. Ты слишком чертовски умен, чтобы торговать наркотиками на улицах Сиднея. Будешь работать на меня, и мы найдем для тебя что-нибудь получше. Вначале ты не будешь делать что-то серьезное, но главное, с чего-то начать.
Он рассматривает сначала татуировки на моей шее, потом на руке. Его взгляд движется обратно к моему лицу, и я чувствую, что он разглядывает маленькую цифру "13" на моей щеке.
Он сдался. И быстро. Я ожидал, что он будет бороться.
Я решительно спрашиваю:
— Ты согласен или нет? Так как если ты не согласен, я могу тебе сказать, что ты никогда не получишь другого подобного предложения. Я забочусь о своих сотрудниках, Майкл, и поэтому они от меня не уходят.
Майкл с секунду выглядит неуверенным. Он спрашивает:
— Что это вам даст?
Я сдерживаю улыбку.
Умный ребенок. Я знал, что он мне понравится.
— Молодого сотрудника, которому нравится учиться. Кого-то со свежим, неиспорченным умом, чтобы я мог научить тебя отучиваться от дерьма, которому тебя уже научили. Сотрудник, который проложит себе путь наверх. Сотрудник, который однажды, смог бы занять мое место.
Глаза Майкла одновременно становятся полными надежд, и задумчивыми, и я понимаю, что убедил его.
Он кивает, и я улыбаюсь:
— Хорошо, — я вручаю ему визитку, и объясняю: — Вот твое новое место работы. Ты каждый день будешь приходить после школы, и работать со мной до 8 вечера. Я сам буду довозить тебя до дома, так что тебе не следует об этом беспокоиться. Если в конце года ты решишь, что работать со мной — это то самое, как ты видишь свое будущее, ты можешь закончить школу, и я оплачу твое образование в TAFE или в университете. Ну как?
Его лицо выражает недоверие, и он медленно кивает. Осмотрев его одежду, я говорю ему:
— И, Майкл, оденься прилично.
Его лицо вытягивается, и я хочу себя стукнуть. С моей стороны это было бесчувственным.
Доставая из заднего кармана бумажник, я беру из него пять сто долларовых купюр, и кладу их в его руку:
— Как я и сказал, оденься прилично. И подстригись. Ты выглядишь, как чертов хиппи.