Он резко поднимается со своего места. Его стул врезается в стену. Меня начинает трясти.
— Выметайся, — произносит он приказным тоном.
Когда он видит, что я даже не шелохнулась, он медленно обходит стол, словно хищник. Лев, который собирается накинуться на свою жертву.
Я цепенею от мысли, что антилопой буду я.
Когда он останавливается в футе от меня, я шепчу:
— Ты не должен так жить, Твитч.
Он закрывает глаза.
— Я сказал – выметайся.
— Там тебе помогут.
Он стискивает челюсть.
— Выметайся, Алекса.
— Ты почувствуешь себя новым человеком.
Он открывает глаза. Наклоняется, пока мы не оказываемся нос-к-носу, стискивает свои зубы и шипит:
— Выметайся отсюда на хрен, сука.
Я не обращаю никакого внимания на его грубое оскорбление. Работая социальным работником, я знаю, как действуют защитные механизмы людей, и к тому же, меня называли словечками и похуже. Дрожа, я решаюсь кое-что попробовать.
Кое-что невероятно глупое.
Медленно поднимаю трясущиеся руки вверх, и нежно беру его лицо в свои ладони. Его челюсть сильнее сжимается под ними, а его холодные, сердитые глаза встречаются с моими. Я шепчу:
— Ты не хочешь причинить мне боль.
Он выплевывает:
— Если кто-то и причинит тебе боль, так это буду я.
Мое сердце пропускает удар. Жестокая ухмылка появляется на его лице.
— В чем дело, Лекси? Испугалась?
Я моргаю.
Мое дыхание сбивается.
— Ты вселяешь ужас.
— Тогда почему ты все еще здесь?
— Потому что тебе нужна помощь.
— Не от тебя.
— Если не от меня, то от кого?
Его глаза вспыхивают еще раз, прежде чем он закрывает их и наклоняет свой лоб к моему. Он хрипло произносит:
— Я собираюсь причинять тебе боль. — Констатация факта.
Мое сердце ускоряет ритм, а руки сильней сжимают его щеки.
— Ты не сделаешь этого. Я верю в тебя. — Я наблюдаю как он еще плотнее зажмуривает свои глаза.
— Тогда ты еще более глупая, чем я предполагал.
Он опускает свои требовательные губы к моим, и я впиваюсь в него. Он грубо, как бы наказывая, целует меня. И я принимаю его поцелуи, также яростно целуя в ответ. Его язык ласкает мою нижнюю губу, пока я своим бедром чувствую его эрекцию.
Жар испепеляет мои внутренности.
Я скольжу руками с его лица вниз, чтобы обнять за шею. Мне нужно прижаться ближе к нему.
Притянув его голову, я соединяю наши губы снова и стону. Он такой вкусный. Как конфетка с виски. Я никогда не пробовала ничего более опьяняющего в своей жизни.
Я начинаю понимать фразу «опьяненная любовью».
Без предупреждения, его мускулистые руки оборачиваются вокруг моей талии, приподнимая меня. Я обхватываю ногами его худые, мускулистые бедра, и он несет меня к столу.
Я знаю, что произойдет. Я должна остановить это. Правда должна. Но не могу.
Я хочу этого. Очень сильно.
У меня между ног становится влажно. Твитч всегда оказывает подобное низменное влияние на меня.
Бесцеремонно развернув меня, он резко толкает меня в спину, и я приземляюсь животом на стол. Мои руки, живя своей собственный жизнью, встречаются за спиной, и он крепко зажимает их своей рукой. Задрав мою юбку, он дергает мои трусики вниз, избавляясь от последней преграды между нами. Вот так просто.
Хоть я и не вижу его, я чувствую. Его свободная рука скользит вниз по моей спине к попе, сжимает ее, прежде чем я слышу, как он тяжело выдыхает, пока кончики его пальцев путешествуют по внутренней части моих бедер. Отпустив мои руки, он грубо приказывает:
— Держи их вот так. Ни одного гребаного движения, Лекси.
Сцепляю мизинчики за спиной, моя киска сжимается, когда кончик его пальца прикасается к моей влажной щелке. Я дрожу. Я слышу, как он посасывает свой палец, издавая звук «мммм». Мои бедра дергаются.
Я так сильно его хочу. И я знаю, что он прекрасно это понимает. Он намеренно мучает меня. Я надуваю губы. Эта демонстрация его власти совсем не к месту.
Внезапно, половинки моей попы раздвигаются, и я чувствую его влажный язык между ними. Сильней сжав руки, я широко распахиваю глаза и выдыхаю:
— О, боже.
Он рявкает:
— Не единого долбаного слова. Иначе я остановлюсь.
Прикусив губу, я тихонько стону, но повинуюсь. Как обычно.
Еще крепче сжимая мои ягодицы, он раздвигает их, его язык проталкивается в мой вход и мои ноги становятся ватными. Горячая влажность его языка доводит меня практически до безумства. Протолкнувшись глубже в меня, его нос врезается в мой «черный вход», в то время как его язык описывает круги вокруг моей киски.