Поначалу Демьен полагал, что Йен будет полезен ему. Позже он надеялся насладиться красотой его жены – не без помощи безвольного мужа. Но настало время – и Демьена стала тяготить рабская привязанность к нему Йена, его вечное нытье… В конце концов он добьется Шайны и без помощи ее мужа. Пожалуй, он достигнет своей цели быстрее и надежнее, если Йен вовсе выйдет из игры.
Он окинул приятеля холодным, безразличным взглядом.
– Как твоя жена? – спросил он. – Уже поправилась?
Йен утвердительно кивнул.
– Доктор, которого ты рекомендовал, осмотрел ее. Здоровье Шайны вне опасности. Но ребенка она потеряла.
– Я знаю. – Демьен знал, что больно ударил по самолюбию Йена, когда не доверился его собственному врачебному опыту и послал на помощь Шайне своего врача.
Уголки его рта тронула тонкая, змеиная улыбка.
– У нее будет другой ребенок.
Губы Йена нервно дрогнули, и Демьен понял, что стрела попала точно в цель. Да, у Шайны будет ребенок. На этот раз – от герцога де Фонвилля.
Дьявольский огонек вспыхнул в глазах Йена, но тут же угас. Он слишком сильно зависел от Демьена и не решался ему возражать. Если француз намерен стать любовником Шайны, он все равно добьется своего. Но и Йен должен получить за это свою плату.
– Ты обещал помочь мне, – еще раз напомнил Йен, но на сей раз – плачущим, просительным тоном.
– Обещал, – согласился Демьен, – но теперь сомневаюсь, разумно ли будет помогать тебе.
Он помолчал, полюбовался игрой света на крупном бриллианте, украшавшем его палец. Потом холодно обратился к собеседнику:
– Я слышал, что ты уже намекал кое-кому о том, что твои обстоятельства вскоре должны измениться к лучшему. Что ты станешь очень богат и займешь видное место в обществе. Это так?
Йен обмяк на диване. Да, это была правда – он не смог удержаться от того, чтобы не разболтать о том, что в нынешнем положении ему осталось пребывать недолго. Но при этом он не заявлял прямо, что вскоре станет графом Деннистоном. Так, намекнул кое-кому из знакомых, что скоро и у него будет титул и приличное состояние.
– Не думаю, что эти разговоры кто-нибудь мог принять всерьез, – возразил он. – Тебе беспокоиться не о чем, ведь твое имя я никогда и никому не упоминал. – Но наши имена тесно связаны, – разбил его доводы Демьен. – Если твоего отца и старшего брата постигнет неожиданная смерть и исчезнут два человека, стоящие между тобой и богатством, – как ты думаешь, что начнут говорить на каждом углу? С чем – точнее, с кем – свяжут твою неожиданную удачу? И тогда молва припомнит все – каждое твое слово! Или ты надеешься, что все будет списано на простое стечение обстоятельств?
– Но может… – запинаясь, начал Йен.
– Что – может? – перебил его Демьен. – Ты дурак, Лейтон, а я не желаю иметь дело с дураком. Не хватало еще быть высланным из Англии из-за такого, как ты!
– Я никогда не предполагал… – залепетал Йен. – Прости меня.
– Ну довольно, я полагаю! – Демьен встал и направился к двери.
Он опасался, что молва назовет его алхимиком, колдуном, насылающим болезни, способным разрушить чью-то жизнь или привести к смерти своего заклятого врага. Разумеется, все это чушь, ерунда. На самом деле он способен причинить настоящее зло лишь тем, кто искренне верит в его силу. Эти, можно сказать, сами себя наказывают, но такова уж сила внушения. Вот прикажи он сейчас этому несчастному идиоту, сидящему напротив, умереть, и тот беспрекословно выполнит его волю. Сам себя заставит умереть – от страха, от веры в неизбежное…
У Демьена никогда и в мыслях не было самому причинить какой-либо вред графу Деннистону или виконту Лейтону. Но он знал, что может воздействовать на Йена, держать его под контролем, стоит только зародить в нем надежду. И использовать его для своих целей – ведь богатство и отцовский титул настолько помрачили ум Йена, что для достижения своей мечты он готов принести в жертву что угодно. И кого угодно. Даже Шайну, свое единственное сокровище.
Почувствовав однажды эту женщину в своих объятиях, Демьен твердо решил избавиться от Йена Лейтона. Да, это будет самым правильным и мудрым – избавиться от Йена, который становится опасным, а затем добиться обладания прекрасной леди Шайной Лейтон. Для начала нужно услать Йена куда-нибудь подальше. А к тому времени, когда он вернется, Демьен придумает, как окончательно избавиться от этого болтуна.
Ну что ж, тогда пора приступать к первой части плана.
Демьен изобразил вежливую улыбку на губах и обернулся к своему гостю.
– Да, это было неразумно, друг мой. В высшей степени неразумно, – мягко сказал он. – Ну да что ж! Все мы совершаем ошибки, ничего не поделаешь! А сейчас я хочу, чтобы ты отправился домой, к своей жене. Успокой ее, ободри. Когда настанет время, я приведу в действие свой план.
Окрыленный, Йен вскочил на ноги.
– А ты скажешь мне, когда оно придет – это время? – взволнованно спросил он.
– Тебе – первому, – усмехнулся Демьен.
Сияющий, довольный, Йен поспешил домой, на Джермин-стрит. Уже много недель он не был в таком приподнятом расположении духа, как сейчас.
Дома Йена ждал сюрприз – его жена тоже оказалась в прекрасном настроении.
Как только Шайна почувствовала себя достаточно окрепшей, она поспешила навестить леди Саттон на Сент-Мартин-стрит.
Цветущая, благоухающая дорогими духами леди Саттон пригласила Шайну в свой будуар, где никто не мог помешать их интимному разговору. Горничная принесла чай, и подруги остались вдвоем.
– Должна сказать тебе, – леди Саттон поднесла ко рту чашечку с дымящимся ароматным чаем, – что Лондон полон слухов. О тебе, о Йене, о Демьене и о том, что произошло в Олдвич-Эбби.
Шайна пожала плечами. Румянец появился на ее бледных щеках.
– Я почувствовала себя дурно и упала со ступенек лестницы. И в результате потеряла ребенка, – негромко и грустно сказала Шайна.
– Но говорят, что… – Леди Саттон запнулась, не закончив фразу.
– Так что говорят? – настойчиво спросила Шайна.
Леди Саттон вздохнула.
– Говорят, что ребенок, которого ты потеряла, был вовсе не ребенком от Йена.
– И правильно говорят, – призналась Шайна, немало удивив своим признанием подругу.
– Так, значит… – Сара Саттон выглядела ошеломленной. – Так, значит, это на самом деле правда? Ты – любовница Демьена де Фонвилля?
– Демьена? – Теперь уже Шайна была ошеломлена. – О нет! Конечно же, нет! Мой несчастный ребенок не был ребенком Йена, но и де Фонвилль здесь ни при чем!
– Так от кого же у тебя должен был быть ребенок? – озадаченно спросила леди Саттон, даже не подумав, насколько нескромен ее вопрос.
Шайна с печальной улыбкой посмотрела на сидящую в растерянности подругу.
– Был один человек, – негромко сказала она. – В Виргинии. Ребенок – от него.
– Но почему в таком случае ты вышла за Йена?
Шайна какое-то время молча рассматривала изящные фарфоровые статуэтки, расставленные на столике.
– На то были свои причины, – мрачно заметила она. – Только не стоит говорить об этом. Теперь это не важно.
Она тряхнула головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания о Габриеле и о той лунной ночи в цветущем саду. Все, довольно. То время ушло, и ушло безвозвратно. Ни к чему снова и снова бередить в памяти старые раны. У нее достаточно новых проблем.
Шайна улыбнулась, пытаясь разрядить тяжелое молчание, повисшее в комнате.
– Давайте лучше поговорим о другом. Я решила расстаться с Йеном. Наш брак – сплошной обман, фикция. Я не могу больше оставаться с этим безумцем. И еще – я очень боюсь Демьена де Фонвилля. Уверена – он убедил Йена в том, что имеет власть над тайными силами и готов использовать их в интересах Йена. А за свою помощь он заставил Йена отдать меня ему. И Йен согласился, представляете? Нет, я не могу больше оставаться с этим безумцем! Но мне нужно укрытие, место, где я могла бы укрыться. И я подумала, что, может быть, вы… Может быть, у вас найдется свободное место, и я…